– Марица!

Лорд Эркли произнес ее имя на одном дыхании, и это был возглас не только радости, но и удивления. Не было больше худой, несчастной женщины, которую он помнил, напряженной от страха, с выражением боли в бездонных глазах. Перед ним была юная, светящаяся радостью девушка, казавшаяся воплощением весны.

На Марице был тонкий бледно-желтый костюм. Было очень жарко, и она скинула жакет и осталась в блузке того же цвета, но из еще более тонкой ткани.

Ожидая лорда Эркли, она сняла свою широкополую шляпу и повесила на луку седла. Солнечный свет, проникающий через кроны деревьев, как-то особенно нежно освещал ее темные волосы, сиял на ее ослепительно-белой коже и застывал в блеске ее глаз.

Ни одна женщина, подумал лорд Эркли, не могла бы выглядеть более счастливой и более очаровательной.

Сначала они не могли произнести ни слова. Затем Марица сказала:

– Вы здесь!

Она, похоже, сообщала это самой себе.

– Я здесь! Так же как и вы, моя дорогая!

От этих слов Марица пришла в смущение. Потом призналась:

– Было бы невыносимо встретить вас в присутствии кого-то третьего. Мне есть что показать вам.

Они ехали рядом по лесной тропинке, выведшей их к озеру. Оно было больше, чем мариенбадское, и даже живописнее, потому что окаймляли его прекрасные деревья и освещенные солнцем горы.

Марица улыбнулась лорду Эркли:

– Боюсь, здесь нет кафе, но мы можем побыть вдвоем.

– Ничего большего я и не желаю! – ответил он.

Они остановили лошадей, и лорд Эркли спешился. Подойдя к Марице, он видел, что она ждет, когда он поможет ей сойти с коня.

Она была по-прежнему легка, как пух, хотя и немного пополнела со времени их последней встречи, и с ее лица исчезла отнюдь не украшавшая ее острота. Милые округлости довольно отчетливо выступали под мягкой тканью ее блузки.

Эркли поставил Марицу на землю и обнял ее. Лошади щипали траву, растущую на берегу озера, а они стояли вдвоем под величественными соснами.

– Вы скучали обо мне? – спросил лорд Эркли.

Она не сделала никаких попыток высвободиться из его объятий, даже прижалась к нему крепче.

– Я думала, этот год никогда не кончится, – прошептала она.

– Вы еще любите меня?

Марица улыбнулась, отчего сразу стала еще более юной.

– Я сама хотела спросить вас об этом. Я так боялась иногда, что вы меня забудете.

– Вы считаете, это возможно?

Его проникновенный голос привел ее в трепет.

– Я… я думала обо всех хорошеньких женщинах, с которыми вы общались, – начала она и вдруг, помолчав немного, добавила: – Я была уверена, совершенно уверена, что наша любовь была слишком необыкновенной, чтобы так просто угаснуть.

– Да, вы правы, – подтвердил лорд Эркли. – Мне этот год показался просто нескончаемым.

– Я люблю вас!

Голос Марицы звучал очень слабо, но Эркли расслышал ее слова. Он крепче прижал ее к себе и коснулся губами уст Марицы. Он давно мечтал об этом, но помнил, что Марицу еще никогда не целовали мужчины и это для нее первый поцелуй. Целуя ее, он был мягок и нежен, как будто держал в руках цветок, и в соприкосновении их губ было все чистое и святое, что соединяло их души.

Марица испытывала такое чувство, будто врата рая открылись перед нею и она обрела то, чего так давно желала.