Он решил, что через три недели, возможно, через месяц, он отвезет Мириссу домой.

«Она никогда не узнает, — размышлял он, — как тщательно мы с Энтони Поком подготовили все сцены, разыгранные между нами».

Каждый из них поклялся, что никто, кроме друзей, игравших другие роли в этом спектакле с дуэлью, не должен никогда узнать правду.

Когда герцог вызвал лорда Пока на откровенный разговор, тот признался ему в своей любви к Дельфине, которая отвечала ему взаимностью. Но сложность его положения состояла в том, что Энтони нечего было предложить ей, у него не было даже дома.

Зная способности Энтони Пока в области верховой езды, герцог давно уже задумал предложить другу заняться управлением его скаковыми конюшнями, если, конечно, такое занятие придется тому по душе.

— Вместе с работой вы получите превосходный дом в Ньюмаркете. И если я предложу вам высокое жалованье, достаточное, чтобы в него включались и расходы на дом в Лондоне, полагаю, у Дельфины будет все, чего она желает.

Лорд Пок не сомневался, что, хотя Дельфина и была избалована и испорчена льстивыми речами, которые ее постоянно сопровождали, он сумел бы в этом случае сделать ее счастливой, отчего он и согласился на все предложения герцога.

Они включали дуэль с холостыми патронами как повод герцогу отправиться в изгнание — этот повод явился в виде лорда Пока, притворившегося умирающим.

Каждая деталь была продумана так, чтобы никто никогда не мог бы заподозрить, будто случившееся являлось лишь хитроумной выдумкой. Предусмотрен был даже шрам на груди лорда Пока, выполненный Лайонелом Хэмптоном как полное подобие настоящего.

Теперь же секретарь герцога сообщил, что состояние здоровья его светлости лорда Пока намного лучше, чем можно было предположить при подобном ранении, и они с леди Брэмвелл собираются пожениться недели через две.

Герцог послал им свои поздравления. Он понимал: когда он расскажет Мириссе о предполагаемом счастливом замужестве сестры, последнее облако с ее залитого солнцем небосклона исчезнет.

«Я поступил умно! — удовлетворенно похвалил он себя. — Но я искренне верю; именно Нирисса, отыскавшая венок несчастной герцогини, сняла проклятие, которое всегда тяготело над семейным счастьем герцогов Линчестеров».

«Это пленительная и очаровательная история. — думал он, — которую никто никогда не запишет и не превратит в роман, потому что тайна дуэли и тех ролей, которые играли в ней мы с Энтони, должна остаться нераскрытой».

При этом он был глубоко благодарен судьбе, что все прошло так благополучно и теперь Нирисса с ее свежестью, ее чистотой и ее восприимчивостью начнет новую эру счастья в Нине.

Он надеялся никогда больше не испытывать чувство тревожного ожидания — как у отчаянного игрока, поставившего на кон все, чем обладал. Именно в таком состоянии он просил Дельфину выйти за него замуж.

Милосердием Божьим она отказалась, и его карта выиграла!

Только поздним вечером, после того, как они целовались под звездами, а затем спустились вниз в каюту, потому что обоим захотелось большей близости, обнимая Нириссу, Линчестер сказал:

— У меня есть для тебя новость, моя любимая, она доставит тебе удовольствие.

— Какая же? Я весь день чувствовала, будто ты что-то скрыл от меня.

— Ты не должна читать мои мысли, — сказал он. — Ты слишком проницательна в отношении меня! Я начинаю думать, что ты — колдунья!

— Если я и проницательна, — заметила Нирисса, — так только от моей любви к тебе, любви, которая заставляет меня прислушиваться к каждой интонации твоего голоса и видеть любое изменение выражения твоих глаз.

— Я забеспокоился, если бы не чувствовал того же самого, когда речь идет о тебе.