— Только ты знаешь ответ на этот вопрос, Тоби, — сказал Малхия. — Хотя, наверное, правильнее сказать, что только вы двое знаете его. Мне кажется, она тоже знает.

Я хотел спросить его о другом ангеле, однако Малхия уже покинул меня.

Понятия не имею, как это выглядело со стороны.

Сына я обнаружил у пруда с карпами: он твердо вознамерился запечатлеть одну рыбину, которая никак не желала фотографироваться.

Остаток дня пролетел быстро.

Мы зашли в магазин в Сан-Хуан-Капистрано, а потом я повез Лиону и Тоби вдоль побережья. Они еще ни разу не видели Тихого океана. Мы нашли место, с которого открывался ошеломительный вид, и Тоби фотографировал без остановки.

Поужинали мы уже в «Миссион-инн», в сумрачном и стильном мясном ресторане Дуэйна, который произвел сильное впечатление и на мать, и на сына. Пока никто не видел, Лиона позволила Тоби попробовать красного вина из своего бокала.

Мы разговаривали о Новом Орлеане, о том, каким он стал теперь, после ужасного урагана «Катрина», и какие трудности пришлось пережить горожанам. Я понял, что для Тоби все это было настоящим приключением, хотя дед и заставлял его делать уроки даже в мотелях, где им пришлось жить, пережидая последствия наводнения, ну а для Лионы прежнего Нового Орлеана уже не существовало.

— Как ты думаешь, может, тебе вернуться домой? — просил Тоби.

— Не знаю, — признался я. — Кажется, я уже прижился на этом берегу, ведь люди по многим причинам живут именно там, где живут.

И Тоби быстро, с ошеломляющей поспешностью выпалил:

— Я тоже запросто бы здесь прижился.

Лицо Лионы вдруг болезненно исказилось. Она отвернулась, затем взглянула на меня. Я вряд ли сумел скрыть свои чувства. Импульсивные желания, надежды, мечтания затопили мой разум вулканической лавой. Но во всех них присутствовал какой-то трагический оттенок. Мрачный пессимизм. «У тебя нет прав на нее, нет прав на это».

Я ничего не видел в полумраке ресторана. А в следующий миг понял, что смотрю на двух мужчин за соседним столиком: Малхия и мой ангел-хранитель. Они сидели неподвижно, словно образы с картины, и смотрели на меня так, как часто смотрят портреты, — косились краем глаза.

Я сглотнул комок в горле. Во мне нарастало желание. И я не хотел, чтобы ангелы об этом знали.

Лиона замешкалась в дверях своего номера. Тоби же с гордостью удалился в свои апартаменты, где собирался принять собственный душ.

Те двое таились где-то в тенях на веранде. Я точно знал. Я видел их, пока мы шли по переходу. Лиона ничего не подозревала. Может быть, Лиона их вовсе не видела.

Я стоял молча, не осмеливаясь шагнуть к ней, не осмеливаясь тронуть за руку или наклониться хотя бы для невинного поцелуя. Я страдал от желания. Изнемогал.

«Интересно, вы, ангелы, в состоянии понять, что, если я обниму эту женщину, она будет ожидать от меня несколько большего, чем простое братское объятие? Черт побери, в конце концов, простая вежливость требует этого, у нее хотя бы появится шанс мне отказать!»

Тишина.

«Может, вы хоть ненадолго отправитесь присматривать за кем-нибудь другим?» До меня отчетливо донесся отголосок смеха. В нем не было ехидства или иронии, но это все равно был смех.

Я поспешно поцеловал Лиону в щеку и ушел к себе в номер. Я знал, что она разочарована. Я сам был разочарован. Черт! Да я был в ярости! Я развернулся и прислонился к двери люкса «Амистад». И, разумеется, они оба сидели за круглым столом. Малхия, как и всегда, дышал искренностью и любовью, а вот мой ангел-хранитель был встревожен, если, конечно, это слово здесь уместно, и взглянул на меня даже с каким-то испугом.

Поток сердитых слов уже был готов хлынуть из меня, но эта парочка исчезла раньше, чем я раскрыл рот.