Нет, Умила дурой не была и отлично понимала, что оказалась всего лишь «живцом», находилась в положении приманки, заманивающей мелких зверюшек к засаде крупного матерого хищника. Но, если уж тебя угораздило родиться канарейкой, то лучше обитать в золотой клетке, в теплой и сытной спаленке барского дома – нежели в темном и холодном желудке дворового кота.

Своя галерея, квартира, машина, слава богемной принцессы и умелой ведьмы; почет, уважение, связи и лучший телохранитель магического мира… Разве найдется идиотка, готовая отказаться от подобной судьбы?

Все текло настолько хорошо, настолько идеально, что ведьма расслабилась… И, похоже, упустила поворотный момент…

Насмотревшись в своей ведьмовской практике на многие крутые и внезапные перемены в отношениях даже искренне любящих пар, на коварство и предательство – Умила давно рассталась с детскими иллюзиями. Чародейка догадывалась, что, когда станет совсем тяжко, совсем уныло и совсем голодно, а то и просто в минуту плохого настроения – ее благодетель и покровитель свою воспитанницу просто-напросто сожрет.

Ведь кто ему Умила? Не любовница, не родственница, не партнер. Она была и есть всего лишь случайно попавшаяся в когти тигра канарейка, показавшаяся зверю слишком мелкой и тощей, чтобы глотать на ужин. Ибо костей и перьев было куда больше, нежели мяса…

Но время прошло, за минувшие годы чародейка набрала изрядную силу. Силу, вполне достаточную, чтобы оголодавший ифрит протянул на ней месяц-другой, а то и целый год…

А там, глядишь – жизнь переменится к лучшему, и на ветвях сказочных дубрав зачирикают вновь народившиеся «канарейки». Выбирай себе любую! Играй, учи, развлекайся!

Сегодня, спустя двадцать лет после их первой встречи, в воздухе впервые прозвучали самые зловещие для ее будущего слова: «Грядут голодные времена». И лучшая из воспитанниц ифрита ведьма, надо полагать, стала потихоньку перемещаться в сознании хищника из категории «учениц» в категорию его заветных «вкусняшек».

– Вот проклятье! – У чародейки от подобных мыслей по спине снова пробежал холодок страха, и она передернула плечами.

Умирать обитательнице «золотой клетки» совсем не хотелось!

Выживать же сама, в одиночестве, колдунья так и не научилась…

Умила Сохо вздохнула, постучала согнутым пальцем своему отражению по лбу, вернулась из-за ширмы к столу. Протянула руку и на уровне головы вынула прямо из воздуха бутылку крем-ликера.

Простенький фокус: обычная подвесная полка, что пряталась за пеленой плотного морока, закрепленного рунами, которые Умила выжгла на ее торцах. Ничего особенного! Однако на неокрепшие умы извлечение рюмок и вин из пустоты всегда производило самое неизгладимое впечатление.

Впрочем, сейчас хвастаться было не перед кем. Посему ведьма расслабленно развалилась в кресле, нацедила себе добрую половину винного бокала, сделала пару глотков тягучего сладкого напитка, повела покатыми плечами, обтянутыми серой материей и, слегка приподняв фужер, пообещала черному глазку видеокамеры в углу кабинета:

– Ничего, не пропаду… Я обязательно чего-нибудь придумаю!

Светская жизнь

Обширный двор, засыпанный жухлой осенней листвой и обильно умытый холодным дождем, показался Михаилу очень странным. И все в нем, вроде как, было правильно: прямоугольный сквер посередине, ровно постриженный кустарник вдоль дорожек, ясени с правильными овальными кронами, все еще сохранившими часть своей красновато-золотистой красоты. Вокруг – широкие проезды, отделенные от белых двухэтажных домов аккуратными газонами и парковкой «елочкой». Сами дома – с лепниной, с колоннами у парадных дверей и витражами над ними.