– У тебя же друзья в ментуре! Как-нибудь отмажут, – пожала плечами Умила.

В тот же миг из кармана Михаила послышались раздражающие скрипичные гаммы. Мужчина достал смартфон, глянул на экран и недовольно скривился:

– Ты настоящая ведьма, моя девочка. Накаркала! – Ифрит поднес трубку к уху: – Хорошего дня, майор! Давненько вы про меня не вспоминали. Очень рад за успехи вашего следственного отдела, но мне, честно говоря, немного обидно.

– Миша, мне сейчас не до смеха, – устало ответил ему мужской голос. – У нас явный «глухарь». Поможешь?

– Само собой. Адрес?

– Соборная, девятнадцать. Я здесь. Осматриваюсь еще раз…

– Понял, скоро буду. – Ифрит отключил связь и пожал плечами: – Похоже, мой сегодняшний вечер пропал. Придется общаться с полицией.

– Жалко, – глубоко вздохнула женщина. – А я так хотела тебя пригласить…

– Только не говори, что на свидание. – Мельком глянув на Умилу, он опустился возле жертвы на колено. – Первое свидание после двадцати лет знакомства – это слишком романтично.

– Ну, если романтику опустить, то я опять разлаялась с хахалем и мне потребен упакованный самец для посещения раута в иранском консульстве. – Хозяйка галереи вся скривилась и сморщилась, старательно изображая приблатненную девицу.

– Понял, не дурак. – Ифрит прихватил усопшую толстушку за шиворот и поволок за ширму. – Постараюсь успеть.

– Там ждут к шести! – торопливо сообщила женщина.

– Сиречь, опаздывать можно до семи, – сделал вывод Михаил, перехватил свою обвисшую жертву под мышки, приподнял выше и через спину опрокинулся в высокое, от пола до потолка, зеркало.

– Щ-щ-щёрт! – выдохнула ему вслед ведьма, подошла ближе к стене и осторожно потрогала кончиками пальцев холодное стекло. Снова глубоко вздохнула.

Вопреки обещаниям ифрита, за минувшие двадцать лет он так и не научил Умилу путешествовать через зеркала…

Впрочем, Михаил ничуть ее не обманывал. Он много раз пытался объяснить девушке, как именно нужно входить в отражение, как представлять место, куда желаешь попасть, много раз таскал ее с собой, демонстрируя простоту упражнения. Но – увы. Проникать в зеркала самостоятельно у ведьмы так и не получалось. То ли у нее не хватало силы для прокалывания перехода, то ли недоставало какой-то мелочи среди ее врожденных чародейских талантов – но глянцевая поверхность так и осталась для Умилы твердым неодолимым препятствием.

Однако больше всего тревожило чародейку вовсе не это. Ее тревожило то, что всякого рода упыри, колдуны и экстрасенсы появлялись в картинной галерее все реже и реже. Ифрит уже не раз сетовал, что «наступает голодное время», и каждый раз при этих словах сердце женщины сжималось от страха, словно стиснутое в призрачном кулаке.

Чем дальше, тем сильнее Умила понимала, что совершенно не умеет жить одна!

Поначалу в отношениях юной ведьмы и бывалого ифрита все складывалось, как в чудесной сказке. Неопытная чародейка совершала ошибки, выдавая себя хищникам – Михаил же неизменно отлавливал уже капающих слюной охотников, оказавшихся рядом с девочкой. И благодаря этому постоянно пребывал в сытости и хорошем настроении. Ведьма училась – ифрит постоянно подпитывал ее защитные руны и амулеты, а по первости еще и кошелек. Хозяйкой картинной галереи Умила стала стараниями именно Михаила, пробившего через свои связи все разрешения и оплатившего первые счета. Ну, и еще школьная подруга подсобила, наладив все три бухгалтерии и платежно-кассовые системы.