Всего минуту назад идея поближе сойтись с Михаилом казалась ей гениальной. Ведь не станет же ифрит жрать свою любимую, пусть даже в самое голодное время?

Однако, парочку мелочей она и вправду не предусмотрела…

– Умила? – наполнил о себе колдун.

Женщина вздохнула, подошла к столу, взяла свой бокал, залпом опрокинула и развела руками:

– Это был чудесный вечер, Миша, ты оказался прекрасным кавалером, а та блондинка смотрела на тебя с таким вожделением, что я даже заревновала. Вот мне и показалось… Почему бы не закончить столь удачно начавшийся день так, как это полагается в цивилизованном обществе?

– В постели?

– Так устроен мир, – королева богемы виновато пожала плечами. – «Секс, наркотики, рок-н-ролл». И раз уж начался такой разговор, то давай, нежить, признавайся: скольких красных девиц ты уложил в могилы за свою трехсотлетнюю жизнь?

Говорить ифриту правду ведьма не собиралась и потому поспешила сменить тему, пока тот не начал вдаваться в детали.

– Ни одной. – Михаил снова наполнил ее бокал.

Умила тут же выпила, протянула фужер за добавкой и недоверчиво покачала головой:

– Хочешь сказать, за три века у тебя не случилось ни единого удачного романа?

– Я встречался только со смертными девушками, – ответил мужчина таким тоном, словно бы это все объясняло.

– И-и-и… Что? – Умила выпила. – Хочешь сказать, для них это безопасно?

– Само собой… – Ифрит поставил опустевшую бутылку на пол и сел в кресло.

– Но почему?

– Потому что они смертные.

Умила, допив вино, сходила на кухню, принесла еще бутылку, молча сунула мужчине в руки, поставила перед ним свой бокал. Ее еще продолжал бить мандраж.

Ифрит пожал плечами, откупорил бутылку и снова наполнил фужеры.

Ведьма взяла свой, села с ним в кресло и только оттуда спросила:

– Может просветишь, Мишенька, откуда простым смертным перед нежитью и чародеями такая преференция?

– Ты знаешь, каков главный признак сотрясения мозга?

– зачем-то принюхиваясь к вину, спросил ифрит. – Потеря памяти! Смертные забывают от нескольких секунд до минут о последних случившихся с ними событиях. То есть, ведут себя в точности так, как простенький персональный компьютер, который внезапно выдернули из сети. Содержимое оперативной памяти теряется, содержимое жесткого диска остается. Вставляешь вилку обратно в розетку, и все, кроме последних минут, в электрической памяти машины тут же восстанавливается. Так и с людьми. При сотрясении мозга энергетическое тело смертного умирает, но физическое тело восстанавливает его быстро и качественно, без особых проблем. Все, кроме краткосрочной памяти.

Михаил пригубил шампанского.

– А я? – Ведьма опять выпила вино залпом.

– Если смертный – это простенькая персоналка, то ты, волшебница, в сравнении с оным, есть супермощный банковский компьютер, – подмигнул воспитаннице ифрит. – Что случится, если такая система вдруг забудет события нескольких последних минут? Переводы, списания, введенные пароли, открытия счетов… Все!

– Кирдык банку, – признала женщина.

– Именно, – согласился мужчина. – Энергетическое тело чародея очень сильное, насыщенное. Оно намного превосходит возможности смертной физической оболочки и в значительной степени пребывает за ее пределами. Физическое тело колдуна, увы, не способно восстановить его ауру. Его «жесткий диск» слишком мал для подобной «оперативной памяти». Так что, если я вдруг случайно слизну всю энергетику твоей подруги, она всего лишь ненадолго потеряет сознание.