Пошел процесс считывания. Прямо в воздухе возникали иллюзорные картинки происшедших событий, только в обратном порядке. Я заставила не имеющие отношения к делу «кадры» быстрее исчезать в пустоте, а когда начались нужные, наоборот, замедлила.

Пропустила оформление протокола, обыск, даже ошарашенного Берка промотала быстрее, чтобы не напоминать участникам следственного мероприятия о его страхе и слабости. Кто бы не испугался, очнувшись в наручниках? Когда беднягу уводили, служащие и законники ехидничали о нем здесь же, в кабинете — смотреть противно! Кто-то из наблюдающих сейчас свидетелей осуждающе фыркнул.

А мы тем временем добрались до момента начала «детектива». Вот в комнату вваливаются представители закона, а мимо них незамеченным выскальзывает незнакомец. Затем предыдущая ситуация: незнакомый мужчина вытаскивает из шкафа бессознательного судью и создает ложную картину возлияния на радостях от обретения кучи денег. Затем надевает амулет «полог невидимости» — дорогая и запрещенная во всех странах штука, вообще-то, — и становится в угол, ожидая «группу захвата». Только от зеркальщика ему не спрятаться. Далее законники ввалились в комнату, ожидаемо не узрев тайного дирижера преступления.

Мы дружно следили за развитием событий. Новая сценка, во время которой судья, как мы знаем, «хранится» в шкафу: тот самый незнакомец надел другой амулет и обрел личину Берка — кстати, и этот артефакт под строжайшим запретом, за владение, а уж тем более использование, светит суровая статья. «Поддельный» Берк быстро усаживается в кресло судьи, хватает ручку и изображает кипучую деятельность. Затем встречает симпатичную молодую брюнетку, которая громким, хорошо поставленным голосом вещает, что она родственница незадачливого убийцы и готова, как договорились, дать взятку судье.

Я вот ни разу взяток не давала, но мне казалось, что это делается тихонько, тайно, а здесь… Впечатление создавалось, что девушка боялась остаться неуслышанной, прямо как актриса на задних рядах. Да и «судья» с радушной и наигранно мерзопакостной ухмылкой выхватывал деньги, рассказывал, на что их потратит, как будет вытаскивать преступника из неприятностей. Смех, да и только!

Со стороны, когда видны «милые» подробности, все казалось очевидным и глупым, и я слышала, как тяжело дышал Мертс.

Новая «картинка», до прихода «родственницы»: тот самый незнакомец «радушно» встретил пришедшего к себе в кабинет и не ожидавшего там гостей настоящего судью Берка «пыльцой забвения». Это наркотическое средство применяют, если нужно ненадолго отключить особо буйных в психушке, еще — разбушевавшихся шелонов, которые самостоятельно не могут выйти из транса. Сознание выключает ненадолго, следов не оставляет, и даже голова не болит.

Я улыбнулась, не выдержав, когда тот ретивый незнакомец, хрипя от напряжения, засовывал здоровенного судью в шкаф. Удалось с третьей попытки. Правда, бедняге Берку собственными ногами по голове досталось. Видимо, после заключения в шкафу у него голова и разболелась.

Отражения раскручивались и раскручивались в прошлое, показывая все, что видели зеркальные поверхности. Мы захватили серьезный разговор судьи с прокурором, где по другому делу, которое вел Берк, он указывал на недоработки — могли обвинить невиновного. А пока он судья, не допустит халатности, ведь судьбы людей решаются.

— Хватит! — услышала я Мертса.

— Уверены? — хрипло от напряжения спросила я, останавливая процесс считывания.

— Мы не имеем права просматривать работу судьи вне рассматриваемого дела, — мрачно пояснил Мертс. Признал-таки, что Берк не виновен.

Я улыбнулась:

— Значит, камеры не всегда лучше туманника?

— Может, поможете еще в…

— Нет!

Этим ушлым законникам палец в рот не клади — руку по самый локоть откусят.