Прислонившись к добротному, под стать судье, столу, я закрыла глаза и методично восстанавливала щиты, запирая свой дар под замок. Слушала, как Мертс принес извинения Берку, сообщив, что в ближайшие сутки с него снимут все обвинения. И что о досадной ошибке, имевшей место, доведут до сведения руководства и средств массовой информации, чтобы восстановить честное имя судьи.

Вскоре загомонили судейские, рассказывая о своей вере в Берка, не угасавшей до последней минуты. Я глубоко вздохнула и горько усмехнулась, но на душе было светло и радостно: моя помощь пригодилась. И порядочный человек напрасно не пострадал.

— Я благодарен вам, госпожа Кыш, за все! — тихо сказал Берк, почти бесшумно приблизившись.

— Моя компания получила за услуги. — Я с улыбкой посмотрела на него. — Обращайтесь ко мне по имени — Эвелина. Пожалуйста.

— Они — да, но чем отблагодарить вас? — нахмурился Берк.

— Просто оставайтесь прежним: честным и ответственным. Я буду знать, что благодаря вам мир вокруг более безопасный и справедливый.

— Вы так в меня верите?

Улыбнувшись, не размыкая губ, я пожала плечами и кивнула.

— Не знаете, кто те преступники и за что они вас? — спросила я, отходя от стола.

Он поморщился, глядя в пол, и ответил:

— Недавно завершился процесс. На скамье подсудимых оказались двое обвиняемых в убийстве. Бывшие одноклассники и друзья, только один — мошенник, а второй — респектабельный молодой человек. Преступление запутанное, конечно, до последнего было не ясно, кто из них убивал, а кого подставили. Все в один голос твердили, что убийца — мошенник, но улики показывали на второго юношу. Я обязан исследовать улики и показания свидетелей и приговор выносить на их основании. Этот… мужчина, подставивший меня, — двоюродный брат осужденного богатого парня. Если бы приговор по обвинению во взятке вступил в силу, речь бы шла о прекращении того дела или его пересмотре. То есть, по сути, об освобождении убийцы.

— Он хорошо подготовился, — с горечью выдохнула я.

— Да уж, — потемнел лицом судья.

— До свидания, господин Берк. Удачи вам, — опять улыбнулась я, сама себе удивляясь сегодня.

— И вам тоже, Эвелина. В случае чего, обращайтесь…

— Нет-нет, спасибо, я как-нибудь без вашей помощи лучше, — с наигранным возмущением я замахала руками.

Глава 4

— Эвелина Андреевна, к вам Ясмина Лали, — услышала я бойкий голос своего секретаря.

На работе ко мне обращаются, как принято в Рошане, по имени-отчеству, впрочем, в «Теренс и Крылов» ко всем, и служащим, и клиентам, принято обращаться в соответствии с традициями его родины, если не просят об ином. Через секунду последовала осторожная просьба:

— Пожалуйста, разрешите мне сегодня уйти на час раньше? Мы с женихом хотели выбрать обручальные кольца, и…

— Да, конечно, Милен, иди. Удачной покупки и отличных выходных, — с улыбкой разрешила я.

— Спасибо! — расслабилась девушка.

Я отстранилась от стола, отключая связь, и в этот момент в кабинет вплыла, являя себя «простому люду», шикарная женщина — Ясмина Лали. Второй помощник Тадеуша Мончика; слишком молодой, как принято считать у акул юридической сферы, но весьма умный, опытный и хваткий специалист. Кроме того, двадцатисемилетняя туманница-менталистка, по ее словам, «не отягощенная отношениями ввиду отсутствия времени на личную жизнь».

Ясмина остановилась посередине кабинета и мрачно уставилась на меня, поджав пухлые губы.