Мэдисон заметила его удивленный взгляд. Он молча смотрел на нее несколько секунд, а затем вдруг рассмеялся. Улыбка меняла его строгое лицо, он становился еще более красивым и притягательным.

– Но мне заказывайте блюда без пряностей, – произнес он.

Мэдисон начала просматривать меню, чувствуя, как краснеют ее щеки от его пронзительного взгляда. Сейчас он был совершенно другим: очень притягательным мужчиной, с чувственными губами, доброжелательно улыбающимся, что заставляло ее почувствовать себя женщиной.

Гидеон волновал и тревожил ее душу, продолжая пристально смотреть на нее и улыбаться. Она резко захлопнула меню, подумав, что он просто играет с ней…

– Уже решили, что заказать? – спросил он.

Она собралась было ответить, но подошел официант, чтобы принять заказ. Она перечислила выбранные ею блюда.

– Вы заказали именно то, что заказал бы сам, – произнес Гидеон, продолжая все так же улыбаться. – Принесите побольше минеральной воды, – добавил он, обратившись к официанту.

Конечно, он не любит спиртного. Но и Мэдисон не увлекается алкогольными напитками, хотя сейчас она позволила бы себе выпить немного виски.

– А пока давайте вернемся к контракту, – вдруг строгим тоном сказал Гидеон. – Я прочту вам его, а вы выскажете свои замечания, хорошо?

Она кивнула в ответ. И все-таки она подпишет его только после того, как дядя Эдгар просмотрит документ. Кроме того, Гидеон еще не дал ей прочитать сценарий фильма целиком, не считая двух страниц для кинопроб. Казалось, он не доверяет свой сценарий никому…

Правда, Мэдисон заметила, что Гидеон аккуратно положил толстый конверт на стул рядом с собой. Возможно, сценарий в конверте, подумала она. Дядя Эдгар, как ее покровитель, ни за что не разрешит ей сниматься, пока сам не прочтет сценарий…

Полчаса Гидеон читал ей контракт. Затем официант принес заказанную ими еду. С сожалением Мэдисон заметила, что в принесенных горячих блюдах много разных специй, приправ, но Гидеон, казалось, ничего не замечал, хотя заранее предупредил ее о своей антипатии к пряностям.

Несколько пунктов контракта, касающиеся непосредственно ее, не очень понравились девушке. Она подумала, что дяде Эдгару лучше вообще не читать его.

– Гидеон, неужели вы всерьез предполагаете, что я подпишу такой контракт? – спросила Мэдисон.

– Я с вами очень серьезен, Мэдисон, – заверил он ее. – Я намеренно выбрал вас как неизвестную актрису. И я не хочу…

– Вы выбрали меня? – прервала она, усмехаясь.

– Да, вас, – строго ответил Гидеон. – Я не хочу, чтобы вы давали какие-то интервью, чтобы вас фотографировали. Я вообще не хочу, чтобы вы общались с прессой. Ведь именно то, что вас никто не знает, создаст ореол таинственности вокруг моего нового фильма.

Взгляд его был очень серьезен.

Она покачала головой.

– Я понимаю вас, однако… Если я ошибаюсь, можете поправить меня, но в контракте говорится, что я не имею права даже говорить с кем-нибудь о фильме. Гидеон, у меня же есть семья…

– Мать, отец, брат, – перечислил он. – Я помню.

– Да, конечно, – решительно проговорила Мэдисон. – Так неужели вы действительно считаете, что я не должна рассказывать им, чем буду заниматься в течение восьми месяцев нашего с вами контракта?

– И даже дольше, если мы нарушим рабочее расписание, – решительно ответил Гидеон.

– Что вы говорите! – воскликнула Мэдисон, махнув рукой в знак несогласия с тем, что он сказал ей.