Дэвид невольно наморщил лоб.

— Вы помните, как я вам рассказывал, что брат заходил ко мне, когда я уже заболел?

Мелани кивнула.

— Так вот, — заторопился Дэвид. — В тот день мне было уже так плохо, что я едва держался на ногах. Мы поссорились, потому что Уилл снова потребовал от меня денег, а я не хотел ему их давать и в конце концов выставил его из дома. Потом я пошел в постель, но Уилл, оказывается, вернулся. Видимо, он воспользовался тем, что дверь на террасу была открыта, и оттуда проник в мой рабочий кабинет. Там он безо всяких помех забрал рукопись и, перерыв ящики письменного стола, нашел дискеты. Лучше бы мне хранить их в сейфе, но я никогда не думал, что кому-то может прийти в голову мысль украсть рукопись и дискеты. Что ж, теперь мне будет урок.

Мелани глубоко задумалась. Ей вспомнились слова доктора Лоуэлла: «Не похоже, чтобы такая рана могла стать результатом падения».

— Вы вставали еще раз? — спросила Мел, повторяя про себя диагноз доктора Лоуэлла. Она подняла глаза и встретилась с удивленным взглядом Дэвида. — Я имею в виду, не могло ли так случиться, что вы вдруг застигли своего брата во время его второго визита?

Пожав плечами, Дэвид задумался. Повисла долгая пауза. Затем по его лицу внезапно пробежала улыбка.

— Черт возьми, Мел, да вы правы! — воскликнул он, хлопнув себя по лбу. — Теперь я хорошо припомнил события того воскресенья. Я прилег, потому что чувствовал себя ужасно. Когда пришел мой брат, я встал, мы сидели в гостиной, спорили, затем начали ссориться, и я вышвырнул его вон. После этого мне стало еще хуже, и я решил остаток дня провести в постели. Заснул, но сквозь сон услышал шорохи в доме и поднялся, чтобы посмотреть, не ищет ли Эдгар еду на кухне. Видите ли, ваш пес частенько навещает меня. Вместо Эдгара я наткнулся на своего брата, который рылся в моем письменном столе. Боже мой! — Дэвид запнулся и прищелкнул пальцами. — Как я мог все это забыть! Естественно, я заговорил с Уиллом, и он жутко испугался. Затем брат набросился на меня.

— Он ударил вас и убежал, — предположила Мелани, которая сейчас ясно представила всю цепочку событий, но Дэвид отрицательно покачал головой.

— Нет, — возразил он. — Было не совсем так. Это я ударил его. Теперь я вспоминаю это абсолютно отчетливо. Я залепил ему пощечину, и тут он по-настоящему взбесился. Он оскорблял меня, буйствовал, потом что-то в меня швырнул. Я думаю… — Он наморщил лоб. — Да, это был стеклянный куб, который стоит на моем письменном столе, именно его Уилл и бросил в меня. И попал в голову. Я опустился на пол, а брат поспешил убраться восвояси. В тот момент я еще не отключился полностью, просто был как будто оглушен и смог добраться до спальни, чтобы лечь в постель. И уже в спальне потерял сознание. Помню только, как несколько раз приходил в себя и порывался позвонить. Но не мог встать. Вот и все. — Дэвид покачал головой, потрясенный своими воспоминаниями. — Боже мой, Мелани, я был по отношению к вам чудовищно несправедлив. — Он подошел поближе и посмотрел на нее, моля о прощении. — Послушайте, я не прирожденный кавалер и не умею говорить приятные вещи, но все же хотел бы внести ясность, пусть даже в своей неуклюжей манере: мне чрезвычайно жаль, клянусь, и я стыжусь своего поведения. Ах да, я хотел бы еще поблагодарить вас за помощь.

Нет, галантным этого человека действительно не назовешь! Мелани вздохнула.

— Любой на вашем месте мог быть сбит с толку, — великодушно признала она. — Во всяком случае, я рада, что все наконец прояснилось. Забудьте о происшедшем. Так будет лучше для всех.

Она хотела вернуться к своему чертежному столу, но Дэвид удержал ее.