— Он называл себя графом Паулем фон Ленгенфельдтом? Его настоящее имя Пелле Ларссон, он третьесортный актеришка, которого брали в спектакли из-за его внешности, поскольку таланта у него никакого не было. Разумеется, эта профессия связана с масками и костюмами. Недаром у него в ящике лежит шкатулка с гримом. Но там есть и кое-что еще! Множество повесток в суд за мелкие кражи, в основном касающиеся дам из высшего общества.

— Да, он хвалился, что бывает «при дворе», — сказала Сага.

— В будуарах знатных дам, скорее всего. Здесь есть также любовные письма, в которых женщины спрашивают, почему он изменил им. Одна из них настоятельно просит, чтобы он вернул ей лошадей, карету и кучера и… там есть еще приглашение в один из театров в Кристиании…

— Так вот, значит, куда он направлялся, — сказала Сага. — Он просто хотел сбежать от своих многочисленных кредиторов и обманутых женщин.

Она рассказала ленсману о карете и кучере, ожидавших в Вермланде, и тот обещал заняться ими.

Кучер сказал ей тогда: «Это настоящий дьявол. Это не человек!» Имел ли он в виду Пауля, или же он понял, кто такой Марсель? Трудно было сказать. Пауль назвал свою тележку чайным столиком. Как Сага не догадалась, что он актер? Чайные столики обычно имела в своем распоряжении театральная труппа. Ей следовало бы об этом вспомнить.

И пока все будили спящего, Сага подумала о том, что ее предки придавали слишком большое значение внешности, выбирая ей защитника. Возможно, правильнее было бы сказать, что они выбрали для нее того, который мог бы ей понравиться, так что Люцифер отошел бы на второй план. Но она вовсе не хотела отделаться от него! Он был самым прекрасным из всех, кого она когда-либо встречала. Да, ее предки сожалели потом о своей ошибке, считая, что выбрали для нее неподходящего человека.

Так что и ее предки могли ошибаться. Очевидно, они не рассчитывали на то, что ее знакомство с Паулем и Марселем будет таким продолжительным, таким судьбоносным, таким интимным в этих пустынных лесах.

Случай с холерой тоже этому способствовал. И она, решив узнать все сразу, спросила, не кончилась ли холера в Вермланде.

— А, холера… — фыркнул ленсман. — Это была ложная тревога.

Сага вздохнула с облегчением и одновременно с раздражением. Они могли бы избежать этих утомительных скитаний.

Но тогда она не узнала бы так близко Марселя!

Впрочем, он уже выбрал ее сам, и ей не удалось бы избежать встречи с ним.

Да она и не хотела этого.

Сага узнала, что они находятся теперь совсем близко от большого селения, откуда открывается прямая дорога на Конгсвингер. Ленсман сказал, что там можно нанять карету.

Он попросил одного из мужчин проводить ее в деревню и помочь ей донести багаж. А сам в это время занялся спящим без задних ног канальей. Да, ей следовало идти с сопровождающим, в лесу она могла наткнуться на бандитов.

Поблагодарив за помощь, Сага тронулась в путь. Уже вскоре они увидели крыши первых домов.

Наконец-то позади эти дремучие финские леса! Так много воспоминаний, страшных и приятных, было связано у нее с этими местами. В этих лесах осталась большая часть ее прежнего «я».

Она больше не желала возврата к прошлому.

10

Как жить человеку дальше, если тот, кого он полюбил больше жизни, исчез навсегда?

Что делать, когда безысходная скорбь разрывает тебя на части, когда твой разум, это сплошная кровоточащая рана, которую воспоминания о потере бередят вновь и вновь?

Что остается человеку?

Эта невероятная любовь, этот из ряда вон выходящий возлюбленный. Он не умер, но стал совершенно недостижимым. И ни один земной мужчина не мог заменить его, это было бы просто немыслимо.