Она быстро оглядела толпу.

Некоторые из них были сильнее, хладнокровнее остальных. Висельник, к примеру, и эльфы, удивительно красивые эльфы, более опасные, чем кто бы то ни было.

А эти!.. Две девочки. Сага слышала о них. И она обратилась прямо к ним, стоящим на траве неподалеку от нее.

— Разве вам не хочется попасть в святую землю, дети? Успокоиться рядом с отцом и матерью?

Среди стоящих на лестнице послышался ропот. Стоило ей ослабить внимание, как некоторые из них бросились к ней, она почувствовала, как кто-то потихоньку куснул ее за руку. Не поворачиваясь к нападающим, она повернула в их сторону мандрагору. Те завернули назад уши и с шипением отступили.

Висельник спустился со ступеней. Он стал так близко к ней, что она почувствовала исходящий от него запах мертвятины.

— У этих девочек нет ни отца, ни матери, глупая девушка! — сердито произнес он. — Сами родители убили их!

Повернув к нему мандрагору, она приказала ему отойти в сторону.

Девочки исчезли в толпе. Мандрагора взволновала призраков. Забыв о том, чтобы поддерживать незримую стену, они снова и снова бросались на нее, и она чувствовала их липкое, как паутина, прикосновение, от которого веяло холодом. Глаза висельника стали кроваво-красными от ненависти.

И она вспомнила, как Винге удалось сдерживать их с помощью укрепленной на шесте мандрагоры в ту ночь полнолуния на вершине горы, когда их выманили из потустороннего мира.

— Убирайтесь прочь, нечисть! — крикнула она.

Они невольно подались назад. И теперь, когда они забыли о своей незримой стене, путь для Саги был открыт, и в два прыжка она оказалась на лестнице и стала спиной к двери.

По-прежнему держа в руках мандрагору, она нащупала другой рукой дверную ручку и открыла дверь. Войдя в дом, она заперла дверь на ключ и огляделась по сторонам.

Прихожая была в плачевном состоянии. И когда дверь снова хлопнула, стены отозвались эхом.

Она увидела двух девочек. Они беспомощно смотрели на нее, их лица белели в полутьме, на головах зияли открытые раны.

Сев перед ними на корточки, она сказала:

— Вы должны мне побыстрее сказать, где покоятся ваши тела. Я позабочусь о том, чтобы это место благословили.

— Мы жили в Стейнбрете, — прошептала одна из них странно пронзительным голосом. — И тела наши лежат под кучей навоза.

— Спасибо! Я помогу вам, с Божьей помощью. Девочки улыбнулись.

— Тогда мы не тронем тебя, — сказала другая, и обе растаяли у нее на глазах.

— Двумя меньше, — пробормотала Сага. — Теперь осталось девятнадцать. Плюс всякая мелочь.

Не успела она сказать это, как в щель под дверью стали пролезать маленькие косматые существа, всевозможные гномы, ниссе и мелкие тролли.

Одни производили впечатление неопасных, другие же, неопределенной формы, стали тут же карабкаться на ее туфли. Двое из них вцепились в ее ногу острыми зубами, но было видно, что они сами напуганы.

Она подавила в себе крик боли.

— Как вы смеете? — воскликнула она. — Разве вам не известно, кто я? Я могу уничтожить вас, если вы добровольно не уберетесь отсюда! Известно вам это или нет?

Могла ли она это сделать на самом деле? Главное, что они отпустили ее ногу и стали более смирными. Сага строго посмотрела на маленькое косматое существо, покрытое длинными жесткими волосами и больше похожее на зверька, чем на человека.

— Ступай прочь в свою нору! — скомандовала она. — И ты тоже! И больше не возвращайся в Гростенсхольм! Прочь! Кыш!

Хейке или другие меченые стали бы прогонять их с помощью каких-либо заклинаний или магических жестов. Она не умела это делать.