– Ничего между нами нет. – Она вытерла глаза его футболкой. Было невыносимо ему это говорить. Она, как никто, знала, каким уязвимым сейчас был Мэтт, как сильно он ей доверился. – Пожалуйста, не надо. Мне и так тяжело. Не вынуждай меня причинять тебе ещё больше боли. Но, Мэтт... всё, что произошло, – обман.

– Ты мне нужна, – молил он. – Мне всегда именно тебя не хватало.

– А мне тебя уже по горло хватило. – Джули оттолкнула его, разрывая объятия, и замотала головой. – Если бы ты меня любил, ты бы никогда не затеял этот цирк. Ты бы не стал так беспечно играть моими чувствами. Ты лучше других знаком с болью, утратой и обидой. – Она ненавидела себя за каждое слово, что срывалось с её губ. – Вот что ты мне причинил. Я понимаю: это не одно и то же. Твои боль и утрата хуже. И мне так за тебя обидно, Мэтт. За всю вашу семью. Вы все пережили нечеловеческое горе. И ты переносил его мужественнее, чем кто бы то ни было. Но мне сейчас тоже больно. И я не могу тебя любить.Глава 30

Сработал будильник, и комнату затопила какая-то чудовищно приторная песня о любви. Проклиная себя за то, что забыла вчера его отключить, Джули перевернулась в кровати и выдернула шнур из розетки, но музыка не прекратилась. «Чёртова батарейка!» Джули улеглась в постель ещё в семь вечера, бессвязно пробурчав Эрин сквозь дверь, что неважно себя чувствует. И теперь глаза у неё жгло, голова раскалывалась, а сердце ныло. Стонало всё тело. Вставать не хотелось. И был ли смысл? Нет, разве что собрать последние пожитки. Завтра она переедет к Дане. Лишь бы поскорее отсюда убраться. Только вот где найти силы для сборов? Даже несмотря на мучительную музыку, в тёмной спальне казалось безопасно. Всё остальное могло подождать.

Она поступила по-детски, запершись после кошмарного разговора с Мэттом в своей комнате, но ей было плевать. Только это же вовсе не её комната. А Мэтта. Он наверняка перебрался в спальню Финна, чтобы та не терзала остальных своей пустотой. Джули накрыла глаза рукой. Бедняга Мэтт… Он взвалил на себя всё бремя семейного горя.

Прострадав в постели целый «час романтики» от местной радиостанции, Джули наконец вылезла из-под одеяла и уселась перед компьютером. Ей оставалось закончить ещё кое-что. Она в последний раз открыла страницу Финна и перечитала его последние записи. Последние записи Мэтта. Как же тяжело примирить правду с ложью, в которую она так долго верила. Она навела курсор, чтобы убрать его из списка друзей, и застыла, заметив дату под фотографией. Сегодня день его рождения. День рождения настоящего Финна. Это стало последней каплей, и она тут же его удалила.

Джули не понимала, почему ощущает такую утрату. Она ведь никогда Финна не знала. Всё это время она переписывалась с Мэттом. В сущности, она никого не утратила. Но всё равно горевала. А осознание того, как жестоко она накануне обошлась с Мэттом, усиливало муки во сто крат. Это, пожалуй, угнетало её больше всего.

Джули услышала трель домашнего телефона, а через несколько мгновений на весь дом раздался голос Мэтта:

– Джули! Джули!

Они не виделись со вчерашнего дня, когда она вырвалась из его объятий и сбежала к себе в комнату. Ей совсем не хотелось сейчас с ним встречаться, но, судя по его голосу, случилось что-то страшное.

– Джули! – Мэтт распахнул дверь. – Селеста пропала.

– Что? В каком смысле пропала?

– Она не явилась на третий урок. Только что мама звонила. Они с отцом уже едут в школу, вдруг кто-нибудь заметил, как она уходила. Сегодня... сегодня...

– Знаю. – Джули встала. – У Финна день рождения. – Наверняка самый невыносимый день в году. Она кинулась к шкафу и сорвала с вешалки футболку.