– Да, и я очень сожалею. – Джули села рядом с Эрин. – У меня нет слов. Я даже представить не могу, как вам было трудно.

– Ты не знаешь кое-каких подробностей о той аварии. Они помогли бы тебе понять, почему я так и не положила конец этому глупому спектаклю.

– Эрин, вы не должны передо мной оправдываться. Нет, честно.

– Но я хочу, чтобы ты меня выслушала. Тогда тебе, возможно, будет не так горько. – Эрин потёрла ладонями колени, раздумывая, с чего начать. – Та авария – полностью моя вина. Я не должна была садиться в тот день за руль. Это я убила Финна. Смерть сына целиком на моей совести.

– Это был несчастный случай. Вас никто в нём не винит.

 – Да, несчастный случай, но я сейчас о другом. Я сомневаюсь, что Мэтью поведал тебе всю историю, он наверняка хотел меня защитить. Полагаю, ты в курсе, что я давно страдаю от приступов острой депрессии? Нет, я не против. Довольно с нас секретов. В депрессии нет ничего постыдного. Я это знаю. Но я ещё не до конца от неё избавилась. Я принимала лекарства, и они мне помогали. Я нормально себя чувствовала, была даже счастлива. И тогда поступила как многие другие. Я их бросила. Я была довольна собой, радовалась жизни и твёрдо верила, что они мне больше не нужны. Думала, что справлюсь. Вот только... не смогла. С такой депрессией, как у меня, никто бы не справился. Я мгновенно скатилась обратно в бездну. Моя семья, наверное, была в ужасе. Роджер убеждал меня снова принимать таблетки. Без толку. Понимаю, звучит странно, но при такой глубокой депрессии я просто не могла разумно мыслить. И я отказывалась. У меня не осталось надежды и сил бороться с отчаянием.

А в тот февральский день я совершенно потеряла связь с реальностью. Я, если честно, вообще ничего не соображала. Села за руль со смутной мыслью, что от поездки мне, возможно, полегчает. Я этого не помню, но Финн, должно быть, услышал, как я завожу машину. Он выбежал за мной следом и прыгнул на заднее сиденье. Я поехала вдоль реки. Сейчас мне вспоминаются обрывки того, что он говорил, как убеждал остановиться. Но в тот день я просто не осознавала, что Финн со мной рядом, в машине. Джули, можешь в это поверить? Я была настолько не в себе, что забыла о собственном сыне. Я его не замечала и не слышала. Совершенно. В тумане депрессии я отгородилась от всего, кроме надежды хотя бы ненадолго забыться. Было так легко на какое-то время просто положиться на это неясное чувство. Крутить без всякой цели руль и отдаться во власть депрессии – мне казалось, это поможет. Не следовало мне в тот день садиться в машину. Меня занесло на льду, автомобиль повернулся вокруг своей оси и врезался в дерево.

– Эрин...

– Тебе не нужны подробности той аварии. Достаточно сказать, что зрелище было страшное. Меня всю жизнь будут преследовать картины того дня. – Эрин прикоснулась рукой к щеке и закрыла глаза. – Дороги тогда жутко обледенели. Авария за аварией по всему городу. Патрульные решили, что во всём виновата погода. Вот так, легко и просто. И это правда – отчасти. Но на самом деле я не справилась с управлением из-за того, что прекратила лечение. Роджер позаботился, чтобы меня положили в больницу. Мэтью тогда ещё не знал, что я угодила в аварию по собственной глупости, потому что бросила таблетки. Мы рассказали ему позже. А от тебя он это скрыл, чтобы ты обо мне плохо не думала. Может, я бы всё равно врезалась в тот день, даже с ясной головой. Но тогда Финн не сидел бы на заднем сиденьи без ремня безопасности – и не погиб бы. Неприглядная правда в том, Джули, что это я убила сына. Вот почему я с тех пор сторонилась своей семьи. Я недостойна быть матерью. Я не могу заботиться о Мэтью и Селесте после того, что натворила. Не умею.

Джули положила руку на спину Эрин.

– Но вы всё равно их мама.