- Ты лжешь, - сказала Глита обидчиво. - Ты думаешь о другой женщине, разве не так?

- Какой? - возразил он. Глита презрительно фыркнула.

- Не знаю, о какой, но не обо мне, Конн. Каждая сучка при дворе нюхает у тебя под хвостом. Как я могу надеяться сохранить твою привязанность, если остальные вьются вокруг тебя, как пчелы возле сладкого цветка?

Это была необыкновенно благоприятная возможность, и он использовал ее.

- Ты хочешь сказать, что бросаешь меня, Глита?

- Думаю, это самое лучшее, Конн.

Той ночью они занимались любовью, а утром расстались по-хорошему. Однако Глита Холден пришла бы в ярость, узнав, что ее дочери-близнецы, быстро догадавшись, что их мать бросила еще одного любовника, начали подбираться к красивому ирландцу. У близнецов была внешность ангелов, но они потеряли свою девственность в тринадцать лет, спутавшись со своими кузенами, которые с радостью обнаружили, какими похотливыми и охочими до любовных игр оказались госпожа Грейс и госпожа Фейт.

Воспитанные в деревне по настоянию их отца, страшившегося порочного окружения, близнецы и их брат были брошены на попечение небрежных слуг. Лорд Эдвин Холден, барон Марстон, был кудесником в денежных делах, чьи советы были необходимы Елизавете Тюдор. Когда его сыну Эдварду исполнилось семь лет, а близнецам пять, мальчик был отдан на воспитание в другую знатную семью для получения образования. Его сестры, однако, оставались в деревенском доме в Кенте. Но два года назад их мать поняла, что им пора появиться при дворе, где легко найти подходящего мужа. Ведь рядом с их поместьем в Кенте нет молодых людей из аристократических семей.

Грейс и Фейт легко прижились при дворе. Всю свою жизнь они готовились к этому, и поэтому смена обстановки прошла без особых трудностей или неудобств. Молодые придворные джентльмены обнаружили, что девушки исключительно сведущи в разврате. Они были умны и не заходили слишком далеко, чтобы не потерять возможность заполучить мужей. Однако с Конном О'Малли дело обстояло по-другому. Он не был человеком, которого их отец мог бы считать подходящим женихом для любой из них. Ведь он - ирландец, и в придачу католик. Дамы любили поговорить о нем, но они никогда не слышали, чтобы Конн рассказывал о своих победах. Они были уверены, что могут весело провести с ним время и никто ничего не узнает. Прошло два года с тех пор, как они позволили себе удовольствие поиграть в плотские игры со своими кузенами.

Близнецы со знанием дела могли доставлять удовольствие друг другу, но, по их общему мнению, это было несравнимо с ощущением, когда в тебя погружается мужчина. Они решили, что лучше всего действовать напрямую. Конн, прибыв домой после трехдневного дежурства, в дополнение к своим обязанностям распорядителя увеселений обнаружил в своей постели двух обнаженных нимф.

- Черт возьми! - тихо ругнулся он, и его зеленые глаза загорелись от предвкушения, а усталость неожиданно улетучилась.

- Клуни, отправляйся спать!

Камердинер крякнул и без слов исчез из спальни, плотно закрыв за собой дверь.

Конн почувствовал, как улыбка расползается по его лицу.

- Госпожа Грейс и госпожа Фейт, - сказал он. - Как мило, что вы обе пришли навестить меня. Однако мне интересно, знают ли ваши родители, где вы находитесь.

Близнецы хихикнули, а Грейс сказала:

- Мы не девственницы, и с нами не занимались любовью с тех пор, как мы появились при дворе.

- Мы не осмеливались делать это из страха перед отцом. Узнай он, нам не видать хороших мужей, - вступила в разговор Фейт. - Вы ведь не выдадите нас, правда?

- Нет, милая, - сказал Конн, стаскивая с себя одежду и присоединяясь к ним.