- Налейте себе вина и садитесь.

- Ты хорошо выглядишь, дядя, - сказал младший из двух мужчин.

- До рассвета доживу, Кевен, мой мальчик. Этот человек испанец?

- Да. Познакомься, это сеньор Мигель де Гуарас, дядя.

- Добро пожаловать в Ирландию! Храбрый же вы человек, если решились высадиться в такую погоду.

- У меня не было выбора, милорд, - ответил испанец. - Англичане неусыпно наблюдают за побережьем даже в такую погоду. Было необходимо, чтобы я сошел с корабля сегодня, что я и сделал, иначе мне пришлось бы вернуться в Испанию и огорчить своего повелителя, короля. Поскольку мой брат Антонио уже сделал это, ухитрившись позволить англичанам арестовать его, мне сейчас предстоит защищать честь семьи.

Мигель де Гуарас поднес кубок к губам и, отхлебнув из него, поставил на стол с гримасой, не оставшейся незамеченной хозяином, который хмуро улыбнулся.

Когда мужчины расселись, Роган Фитцджеральд прямо посмотрел на испанца и сказал:

- Ну ладно, что вашему королю Филиппу нужно от меня? Я удивлен, что он вообще знает обо мне. Я не знатный лорд, просто хозяин Балликойлла, деревушки, которая не имеет никакого значения. Что значим мы перед испанским могуществом?

- Разве не сказано было, что ничтожный может стать великим? - ответил сеньор де Гуарас, но, когда Роган посмотрел на него тупым взглядом, быстро продолжил:

- У вас есть внучка, милорд.

- У меня несколько внучек и несколько правнучек, если мне не изменяет память.

- Речь идет о ребенке вашей дочери.

- О дочери Бевин?

Его глаза затуманились, когда он вспомнил о дочке, которую не видел с тех пор, как отослал ее, чтобы она вышла замуж за богатого английского милорда, человека одного с ним возраста. А было это двадцать пять лет назад. Она была такой красавицей, его младшенькая, и если бы не тот факт, что он не мог дать ей приданого, и не желание англичанина взять ее без приданого, он никогда бы не допустил этого брака. Тем не менее в целом она была счастлива. До самой смерти она писала ему каждый год на Михайлов день, рассказывая о жизни с мужем и детьми. Только один ее ребенок выжил. Девочка. Девочка, которую звали Эйден.

- Да, у меня есть внучка по имени Эйден, - согласился он.

- Она наследница значительного состояния, - сказал испанец. - Ее отец умер прошлым летом, поручив опеку над ней короне, а в день святого Валентина ее выдали замуж за господина Конна О'Малли. Вы знаете О'Малли с острова Иннисфаны, милорд?

- Только по имени, - последовал ответ. - Они знатные моряки, говорили мне, таким был и их отец.

- Они предали Ирландию и святую католическую церковь, - злобно заявил сеньор де Гуарас. - Они плавают под покровительством этой незаконнорожденной еретички, которая правит Англией, узурпировав законные права истинной королевы, Марии Шотландской, которая даже сейчас, когда мы говорим, томится в жестоком плену, несмотря на справедливые протесты моего государя, Филиппа, короля Испании.

- А как это касается меня и моей семьи? - рявкнул Роган. - Девушка выросла англичанкой, и хоть это и прискорбно, но она дочь своего отца, как и должно быть. Если я не ошибаюсь, ее муж - младший из детей Дубдхара О'Малли, значит, за душой у него ничего нет. Девушка - хорошая для него пара, и он по крайней мере не пират. Какое отношение это имеет к Испании, сеньор де Гуарас, и не болтайте больше вздора о своей католической церкви. Несмотря на всю свою набожность, ваш государь, король Филипп, борется за власть. - Роган щедро отхлебнул из своего кубка и пристально посмотрел на испанского шпиона.

Мигель де Гуарас не дрогнул под жестким взглядом ирландца. Вместо этого он поднял свой кубок и ухитрился не содрогнувшись проглотить немного отвратительного пойла. Передохнув, он сказал:

- Много лет О'Малли с Иннисфаны были бельмом на глазу Испании, милорд.