Значит, бедный узник или узница настолько обессилел, что не может вымолвить ни слова, или ему заткнули рот кляпом…

— Вы женщина?

«Да» — один стук.

Мэг побоялась спросить, как долго мается в подвале эта несчастная…

— Не волнуйтесь! — мягко проговорила она. — Мы что-нибудь придумаем, уверяю вас! Вы слышите меня?

Один стук.

— Мы обязательно выберемся из этого подвала. Мы спасемся, не теряйте надежды!

Она напряженно вслушивалась в тишину, но больше ей никто не ответил. То ли несчастную окончательно покинули силы, то ли она уже не верила в счастливое избавление.

Мэг подумала о Кинкейде, и в ее душе затеплилась слабая надежда. Вернувшись домой и прочтя ее прощальную записку, он должен был пойти к Сэйти, чтобы узнать от нее, куда она исчезла. Сообщит ли ему Сэйти, что Мэг отправилась в замок Ратледж? Или даже под пытками она не предаст свою подругу?

Мэг горестно усмехнулась. Сейчас она молила провидение о том, чтобы верная, надежная Сэйти нарушила свою клятву и обо всем рассказала Кинкейду!

«Сэйти, нарушь клятву, скажи Кинкейду, где я! — мысленно просила Мэг. — Он примчится в замок, вызволит меня из каменной темницы и спасет от страшного возмездия графа! Если только… не захочет расправиться со мной сам…»

29

Кинкейд скакал верхом по дороге к подножию высокого холма, на вершине которого раскинулся замок. Поравнявшись с крайним домом деревушки Ратледж, Кинкейд придержал поводья лошади. Картина, представшая его взгляду, была удручающей: старые, ветхие, покосившиеся домишки, которые, казалось, держались только чудом. Люди в лохмотьях, работающие на поле, и грязные, оборванные дети, играющие на провалившихся ступеньках домов.

«Как же граф мог допустить такую ужасающую бедность и разруху в своих владениях? — не мог понять Кинкейд. — Неужели ему, богатому человеку, не стыдно, что его подданные живут в такой нищете? Как только получу наследство, сразу же истрачу часть денег на восстановление деревушки Ратледж и помогу ее жителям. Но сейчас для меня самое важное — отыскать Мэг и вернуть ее! Господи, только бы мы с ней не разминулись, и она не вернулась бы в Лондон без меня!»

Кинкейд был так занят своими невеселыми мыслями, что не заметил, как к нему подошла маленькая девочка в голубом платье, а следом за ней — старая сгорбившаяся женщина.

— Милорд! — негромко позвала старуха. — Милорд!

Мевис, они несколько дней назад встретились на кладбище.

— Мевис, рад тебя видеть! — воскликнул он. — Ты живешь в этом доме?

— Да, сэр. Я надеялась, что вы приедете, и вот вы здесь.

— Ты… ты ждала меня? — удивленно произнес Кинкейд. — Но почему?

— Милорд, вы правильно поступили, снова вернувшись сюда, — скрипучим голосом сказала старуха.

— Мевис, перестань говорить загадками! Мне некогда, я приехал в Ратледж, чтобы повидаться с одним человеком, а ты отнимаешь у меня время!

— Вы, очевидно, ищете женщину? — в выцветших глазах старухи мелькнули хитрые огоньки. — Моя внучка может рассказать кое-что, если вам, конечно, интересно! — Мевис повернулась к девочке.

— Расскажи милорду, что ты видела сегодня утром, не бойся. Милорду следует поторопиться, ведь речь идет о жизни и смерти.

— О чем это ты, Мевис? — воскликнул Кинкейд, и смутное чувство надвигающейся беды сжало сердце.

Девочка подошла вплотную к лошади, на которой сидел Кинкейд, подняла голову и тоненьким голоском спросила:

— Милорд, вы ищете даму?

— Да, красивую молодую женщину с темными пышными волосами и зелеными глазами, — быстро проговорил Кинкейд.