Синтия покраснела еще сильнее.

— Я подумала, зачем терять время, ведь мы с Гарольдом не становимся моложе. Мы решили, что уезжаем через месяц.

Мама повторяла слова, сказанные когда-то им самим: «Не стоит тратить жизнь впустую». Мет улыбнулся.

— Куда вы собираетесь… в Европу?

— Нет… нет… мы с твоим отцом там были… когда-то. Очевидно, нога Гарольда не должна была ступать на ту же землю.

— Проплывем вниз по Амазонке, — сообщила мама. Ее глаза сияли.

— Поплывете куда? — С каждой минутой новые сюрпризы.

— Нас ждет множество приключений, Мет.

Его мама… и приключения! Меньше года назад ее с трудом можно было вытащить из дома!

— Потом мы поедем на Аляску.

— Аляску, — изумленно повторил Мет.

— А потом посетим национальный парк в Кении.

— Все! — Мет поднял руки. — Я понял. Твоя жизнь заполнена до предела. И тебе не нужен внук.

— Мне нужен внук! — воскликнула Синтия, не понимая, что Мет шутит. — Я с удовольствием расскажу Тиму, когда он подрастет, много увлекательных историй о разных уголках мира.

— Мы вместе послушаем эти истории, — с теплотой добавила Пета.

— Пета, милая… — мама с восторгом посмотрела па жену Мета. — Ты прекрасная мать.

— Спасибо. — Пета улыбнулась. — Я сама буду сидеть с Тимом, так что не позволяйте Мету упрекать вас.

— Это трудно. — Синтия сочувственно улыбнулась и расположилась на кушетке поудобнее. — А теперь, Пета, посоветуй, какую мне выбрать прическу. Ведь несколько недель придется прожить без парикмахерской. — Она наклонилась и осторожно погладила ручонку Тима. — Ой, какая нежная кожица! Вот бы иметь такую!

Мет лишь удивленно поднял глаза. Женщины в отличие от мужчин пришли, конечно, с другой планеты. Пета сияла от счастья, будто не умирала двадцать четыре часа назад. Ее мама сокрушалась, что не получила долгожданной внучки, забывая о том, что могла потерять дочь. А его мама… Нет, Мет радовался за нее. Но как она могла щебетать о своих светских развлечениях? Ведь мама, как никто другой, знала, как тяжело дать жизнь ребенку.

Она должна помнить, что чуть не умерла при родах.

Вошла Меган.

Теперь уже четыре женщины умильно кудахтали вокруг его сына. И ни слова о том, как он пришел в этот мир. Что это, женская солидарность? Все четверо были матерями. У одних роды прошли легко, у других сложнее. Поэтому, по молчаливому уговору, никто их не обсуждал. Если положительный результат налицо, зачем вспоминать о неприятном процессе?

И тут Мет услышал такое, чего никак не ожидал. Из уст Меган! Которая родила совсем недавно.

— Длилось двенадцать часов и обошлось без швов. Тебе повезло, Пета, — беспечно сказала она.

Это уже слишком!

— Повезло? — Мет поднялся, почти крича. — Меган, ты в своем уме?

Четыре пары глаз изумленно смотрели на него, они будто не понимали, что могло его так расстроить.

— Я не отходил от Петы ни на минуту, все двенадцать часов, — прорычал Мет. — Видел, как она мучилась.

— Мет, но со мной же ничего не случилось, — тихо сказала Пета.

— Я рожала двадцать часов, — спокойно объяснила Меган. — А потом шесть швов пришлось накладывать.

— Шесть… — Мет поперхнулся и закрыл глаза. Он не мог даже представить себе такие мучения.