Кто-то предложил поехать в кабачок, располагавшийся на пологом берегу реки. Миллисент выразила желание отправиться туда. Все ждали, что она прикажет Генри остаться с перевозбужденным ребенком, отказывающимся ложиться спать, но Генри направился к машине с сыном на руках, вручил его жене, и их машина присоединилась к процессии труппы, старых друзей, новых друзей.

В сумерках они сидели на траве под деревьями, пили, слушали Жана-Пьера, восхваляющего тихие прелести Англии. Сам он никогда севернее Лиона не жил, северным летом наслаждался впервые в жизни. Джозеф наконец уснул, отец бережно держал его на руках, закутав в свой пиджак. Сара села подальше от Генри, рядом со Стивеном, возле которого пристроилась также Сюзан с заплаканными глазами. Во многих глазах часто, очень часто гостили слезы. Генри смотрел в сторону, его глаз никто не видел.

Вернувшись, Сара подтвердила Жану-Пьеру, что ранний отъезд ее устраивает. Она попрощалась со всеми, кого не суждено было встретить в Лондоне. Многие восклицали: «Увидимся в Бель-Ривьере!», — что очень нравилось французскому гостю.

— Настоящая Жюли живет во Франции, — не уставал повторять он.

И все с ним соглашались.

Генри отправился наверх, прижав к себе ребенка, не поднимая взгляда.

Сара поспешила в свой номер, чтобы прервать нескончаемый поток прощального многословия. Спать не хотелось. Ранним утром она спустилась вниз, вышла и наткнулась на сидящего на ступенях Жана-Пьера. Передвигая налитые свинцом ноги, она прошла с ним на стоянку. Уже отъезжая, обернулась и увидела на крыльце Генри, глядящего вслед удалявшемуся автомобилю расширенными глазами. Его бледное лицо с горящими черными глазами — последнее, что она сохранила в памяти.

Ехали быстро, но не настолько, чтобы не заметить на придорожной стоянке группу помятых фигур, маячивших возле ободранного фургона с кривоватой надписью «Чаек-сахарок». Взгляд Сары выделил из группы троицу, в состав которой входила Джойс. Попросив Жана-Пьера остановиться, Сара вышла, умышленно хлопнув дверцей, чтобы привлечь внимание. С десяток голов повернулось на звук. Вчерашний юнец выглядел призраком. Букет исходивших от Бетти сногсшибательных ароматов — преобладали сивуха и скисшие, протухшие кожные выделения — окатил Сару за несколько шагов. Вызывающий взгляд больных красных глаз Бетти ей пришлось преодолеть, как сильный встречный ветер. Сара и сама ощущала абсурдность своего появления здесь — в шикарном автомобиле, из мира старинных поместий, успеха, интересной работы, из мира денег… Джойс засияла навстречу ей привычной лучезарной улыбкой, как будто ожидала она от жизни лишь добрых вестей, и от тетушки ничего иного не надеялась услышать. Сара ощутила два противоречащих друг другу желания: нежно прижать ее к себе и схватить за шиворот, встряхнуть хорошенько. Молодой человек щурился, солнечный свет раздражал его ослабевшие глаза.

— Ну Джойс, как делишки? — осведомилась Сара нейтральным тоном.

— О, тетя, отлично, спасибо, — сияла Джойс.

:- В город подбросить?

— Но нас слишком много.

На лице Бетти появилась ехидная усмешка, предварившая ответ Сары:

— Все вы в машине не поместитесь, я приглашаю только тебя.

— Нет, тетя Сара, спасибо, мы вместе.

— Что ж, звони. — Сара отвернулась, шагнула к машине, но вернулась, чтобы дать Джойс денег, одновременно размышляя о том, что такое двадцать фунтов для девушки, которая пыталась украсть три тысячи. Бетти с хозяйским видом сгребла деньги чуть ли не из рук тетки.

— Вон та, с красивыми волосами — моя племянница, — сообщила Сара Жану-Пьеру, думая о том, что только что предлагала подбросить бродяжку без ведома хозяина машины.