— Я как раз этого и не думала! — достаточно резко прервала графа Вероника. — Лучше рассказывайте дальше. Выводы я как-нибудь сделаю сама. Хорошо?

— Да, конечно. Просто обидно бывает, когда тебя подозревают в корысти. Сейчас, возможно, я и думаю, что мне повезло, а тогда был скорее расстроен. Хотя, что греха таить — Сайрес вел себя так, что и родители, и прочие наши родственники были им очень недовольны. Он крепко выпивал, обожал резаться в кости, играл в карты. И помногу продувал… Простите, выражения у меня порой вырываются неделикатные, но так оно и было. Словом, отец только и мечтал подыскать брату подходящую партию, чтобы женить его и заставить вести более благопристойную жизнь. Когда же Сайрес, пролежав после своего падения с лошади около недели, скончался, вдруг выяснилось, что он давно уже был женат. Клянусь, для всех это стало громом среди ясного неба! Нет, нет, он женился не на какой-нибудь из своих случайных пассий, его жена была, по крайней мере, леди. Но происходила из совершенно разорившейся семьи, ее отец умер, не оставив ни денег, ни связей, ничего! А Сайрес влюбился в нее по уши и обвенчался, ничего не сказав отцу.

— Но отец, всего вероятнее, не разрешил бы ему жениться, — предположила леди Дредд.

— Конечно, не разрешил бы. Но что случилось, то и случилось. Перед смертью Сайрес признался нам во всем и сообщил к тому же, что у него растет сын и этому сыну уже восемь лет. Все документы, выписки из церковной книги были в полном порядке. Отец и матушка решили привезти вдову Сайреса и его сынишку в наше родовое имение. Раз уж так все случилось. С тех пор Бартоломью рос и воспитывался как будущий граф Девонширский. Нет, нет, опять же, не подумайте, что я из-за этого переживал — мое желание стать военным было неизменно, а денег мне доставалось достаточно и по завещанию матери.

— В таком случае из-за этого, вероятно, начал переживать сэр Бартоломью? — неожиданно предположила леди Дредд.

Министр посмотрел на нее с некоторым испугом.

— Вы всегда так проницательны?

— А при чем тут проницательность? — удивилась девушка. — Вы говорите, что сын вашего покойного брата был принят и признан вашей семьей, что вы сами не собирались чинить препятствий к тому, чтобы он унаследовал родовой титул, и вдруг оказывается, что этот парень подался в пираты. Одно из двух: либо он сумасшедший, либо ему стало не по себе от того, что он встал на вашей дороге.

Лорд Джонатан вскочил со скамьи, запутавшись кудрями парика в завитках вьюна, что оплетал беседку, нервно поправил парик, повернулся и едва не угодил ногой в бассейн. 

— Тьфу, чтоб ему, этому лорду Уолполу! У него на каждом шагу то лужи, то кусты! Да, да, леди, да! Мой племянничек начал переживать свое, как ему казалось, нежеланное явление в нашей семье. Его мать, леди Виолетта, была милая, кроткая, набожная женщина, возможно, она внушала ему, что он не имеет права стать графом Девонширом, потому что Сайрес женился без отцовского благословения, а значит, брак не до конца законный. Когда же леди Виолетта умерла, Барту и подавно стало тошно в нашем доме.

— А какие между вами были отношения? — спросила леди Дредд. — Именно между вами и вашим племянником?

Лорд Адмиралтейства вновь ответил вздохом:

— Мы с ним были дружны, хоть я и намного старше.