Де Граммон уверял товарища, что не сделал ничего худого — просто решил исследовать документы самостоятельно, и ему улыбнулась удача. Он клялся, что поделится с Жозефом по-честному, что в найденных им тайниках столько золота и драгоценностей, сколько невозможно и вообразить. При этом он так и не рассказал де Моле, каким образом нашел клад, не сообщил о тайнике в днище ларца. Видимо, ему хотелось быть единоличным владельцем сокровища, уделяя другим столько, сколько он сам решит.

И вот великий флибустьер снарядил свой корабль, чтобы плыть в Сан-Доминго. Жозеф отказался присоединиться к нему, и не только от обиды. У него было дурное предчувствие — он боялся, что проклятые деньги, добытые к тому же нечестно, принесут беду своему обладателю.

Свидетели уверяли, что корабль де Граммона был тяжело нагружен — он тоже вез золото. Перед отъездом Анри попросил прощения у Жозефа и поклялся, что, если тот приедет в Сан-Доминго, то будет полностью посвящен в тайну (прощались они при людях, и де Граммон не решился сказать другу о тайнике). Он вручил Жозефу небольшой сверток, сказав, что там — малая часть огромного клада, но таким образом клад уже отчасти передан законному наследнику. Как выяснилось потом, он слукавил. Потом объясню, каким образом.

Корабль ушел в море, и больше никто никогда не видел ни самого корабля, ни тех, кто на нем уплыл.

Жозеф де Моле после этого уехал в Англию и поклялся забыть о проклятом кладе, добытом путем колдовства и способном приносить людям одни беды.

Вот такая история приключилась почти тридцать лет назад с моим отцом. Теперь он уже умер, а я решилась продолжить его поиски клада. Все же очень не хотелось бы, чтоб спустя какое-то время сокровища вернулись к чернокнижникам и стали причиной новых несчастий. Хотя, возможно, я себя переоцениваю. И вас, сэр. Возможно, стоит увидеть это богатство, и добрые намерения покинут нас. В любом случае это стоило бы проверить!

Бартоломью задумался. Терпкое густое вино, которое женщина вот уже третий раз подлила ему в бокал, слегка ударило в голову, и капитан вдруг воочию представил себе, как идут под распущенными парусами тяжело груженные корабли, как внезапно налетает шторм, ломятся и трещат мачты, громадные волны перекатываются через палубы, сшибая с ног людей, круша и ломая такелаж… И вот суда одно за другим погружаются в пучину, унося на дно проклятые сокровища, добытые молитвой дьяволу!

— Послушайте, леди Аделаида! — внезапная мысль, будто молния, поразила капитана. — А что если посланные де Граммоном богатства потому не дошли до Франции, что просто перестали существовать?

— Как это? — мысль ее явно заинтересовала.

— Ну, как, как? Если это золото тамплиеры добывали путем колдовства, то, выходит, оно взялось ниоткуда! И коль скоро досталось не наследнику колдуна, а другому человеку, то взяло и исчезло, растаяло, как лед! А капитаны кораблей, поняв, что их обвинят в воровстве, не повели свои суда во Францию, а просто-напросто сбежали. Могло такое быть?

Девушка залпом выпила свое вино и тихонько, по-мужски, присвистнула.

— А я ведь не думала об этом! Кто его знает… Возможно, что и так. Проверить трудно.

— Ну а тот подарок, который, как вы говорите, Анри де Граммон сделал Жозефу в день их прощания? — вспомнил Бартоломью. — Он-то сохранился?

— Да, — улыбнулась Аделаида. — С этим подарком ничего не случилось. Он не исчез и не растаял. Возможно, потому, что у него совсем другое происхождение.

— И что это было? — поинтересовался Бартоломью.

— Почему же было? Вот он, этот подарок.

Аделаида взяла со столика небольшую шкатулку красного дерева, открыла и достала оттуда продолговатый кожаный мешочек.

— Смотрите.