Баллард ошеломленно смотрел ей вслед. Вихрь мыслей пронесся в его мозгу. Постояв еще несколько секунд, он бросился за ней.

Кловер ошибалась, думая, что сможет спрятаться от него после столь эмоционального разговора. Он понял, что вспышка ее гнева стала неожиданностью даже для нее самой, она не собиралась открываться перед ним таким образом. И это окончательно убедило Балларда в искренности ее слов. Баллард моментально забыл о своих планах предоставить Кловер свободу. Если она любит его, Баллард никогда не позволит ей уйти.

Он догнал Кловер, когда она пыталась закрыть дверь в их комнату. Он легко распахнул дверь, ворвался внутрь и подхватил жену на руки. Не обращая внимания на ее отчаянные попытки вырваться, он уложил ее на кровать.

— Давай все спокойно обсудим, — сказал он, пытаясь остановить продолжавшую бушевать супругу и стараясь не обращать внимания на то, как соблазнительно вздымается ее грудь.

— С тобой невозможно говорить спокойно. Отпусти меня! — закричала Кловер, пытаясь скинуть его с себя.

Но добилась лишь того, что он еще крепче прижался к ней.

— Нет! Сначала я постараюсь объяснить тебе, чего я добивался. Или пытался добиться.

Она сердито посмотрела на него.

— Ты пытался отделаться от своей жены. Более того, ты даже выбрал мужчину, которому намеревался передать ее.

— Нет, милая, ничего подобного. Перестань метать в меня молнии и просто послушай, что я тебе скажу. — Он вздохнул, стараясь подобрать нужные слова. — Я люблю тебя, милая, не сомневайся в этом. И я хочу, чтобы у тебя была самая лучшая жизнь. Я наблюдал за тобой в доме у Сирила, видел, насколько хорошо ты вписываешься в светскую обстановку, и понял, что никогда не смогу тебе этого дать.

Постепенно Кловер начала что-то понимать. Ведь она тоже пыталась бороться со своими страхами, сомнениями и неуверенностью в себе. Эти сомнения и страхи появлялись у нее после каждого подгоревшего блюда, после каждой неудачной дойки. Баллард, очевидно, сражался со своими собственными сомнениями — он не знал, сможет ли дать ей то, чего она хочет и заслуживает.

Над этим можно было бы посмеяться. Каждый старался сделать то, чего, как ему казалось, хотел другой, но просто обсудить это им в голову не приходило. Если бы они хотя бы раз откровенно поговорили, то могли бы избавиться от своих страхов. Однако Кловер понимала, каким нелегким был бы этот откровенный разговор.

— Я могу прожить без всего этого, Баллард, — сказала она тихо, злость начала отступать. — И я думала, что мне удалось доказать тебе это.

— Дело не в этом. Я все вижу. Но почему ты должна демонстрировать мне, без чего ты можешь прожить, а без чего нет? Твой муж должен дать тебе все, чего ты пожелаешь или в чем нуждаешься. Но в день обеда у Потсдама я четко осознал, что есть нечто для тебя необходимое, чего я точно обеспечить не смогу.

— Опять ты за свое! Ты считаешь, что точно знаешь, чего я хочу или в чем нуждаюсь! — Кловер так возмутилась, что хотела ударить его, но она была крепко прикована к кровати, поэтому пришлось ограничиться сердитым взглядом.

— Милая, ты вышла за меня замуж, потому что тебе нужен был человек, который мог бы позаботиться о твоей семье. Теперь в этом нет необходимости.

— И ты, естественно, предположил, что я захочу уйти. — Она горько вздохнула. — Я ломаю голову, пытаясь понять, как ты мог прийти к такому дикому, оскорбительному для меня выводу.

— Я не хотел тебя оскорбить.

— А я просто хочу быть твоей женой. Я люблю тебя, Баллард, и хочу быть с тобой.

Наконец показалось, что до него начал доходить смысл ее слов. Он разжал руки.

— О Боже, милая, я хотел, чтобы ты любила меня всегда, — прошептал он.