А какой у вас котик красавец, я не могу! Федька, подлец, нашего извел, а мне так уж с ним хорошо было. Бывало, сядет рядом, трется об меня, муркает — ровно разговаривает.
Я с опаской посмотрела на усатого Федьку. Неужели такой незлобивый дяденька мог поднять руку на животное?
Лысый заметил мой взгляд и хмыкнул.
— Напугала девку, Зойка. Не слушай ее, доча. Жив ее обормот, живее прежнего. Я его просто на пару дней в бане запер. Мыши нас одолели, должно к морозам. А ейный лентяй привык сметаной питаться — даже не глядит на них. Ну, я и свел его тихонько, да в бане и запер.
— Аспид!
Я заинтересовалась.
— И что получилось?
— Известно что. Проголодался наш Барсик, стал мяукать, дверь скрести, только баня у нас на отшибе, а она, Зойка-то, вона, целый день в столовой…
— В кафЭ, деревня!
— Ну в кафЕ, один хрен, занята. Короче, Барсик бился-бился, да и начал мышей жрать. Теперь первый охотник на деревне. Давеча бабка Коростелева попросила его у нас на время, чтоб с крысами справился.
Зоя поставила передо мной чашку горячего кофе и тарелку с бутербродами. Я зажмурилась от счастья и обхватила горячую чашку руками.
Немного выждав, Зоя осторожно поинтересовалась:
— А вы проездом, или как?
— Я еду к доктору Долгачеву. Долго искала дорогу, надеюсь, теперь доберусь. Вы его знаете?
Федор хмыкнул.
— Да здесь, доча, почитай, на пятьдесят верст вокруг кажная собака Андрюху знает. Он тут нам первый помощник, да и вообще мужик хороший. А чего ты к нему? Или, не дай Бог, заболело зверье твое?
— Нет-нет, я к нему по другому делу. Я из журнала. Буду писать об Андрее статью… или даже книгу. О его работе, о том, как вам тут живется…
Федор приосанился, расправил усы и начал напевно:
— Ну, живем мы тут, конечно, не ахти, но и не так, чтобы караул…
Зоя неслышно подошла к мужу и беззлобно треснула его по затылку.
— Не об тебе книга-то, балабон! О Андрей Сергеиче. Она, слышь, его будет спрашивать, а не тебя, дурака. Вы, стало быть, у него и заночуете?
Я почувствовала, что краснею,
— Н-ну… насколько я знаю, у него большой дом, и мое начальство с ним договорилось…
— И правильно. Я к тому, что в городе-то гостиницы есть, да и у нас тут номеров десять, только лучше дома. Там и водичка из колодца, и молочко из-под коровки, и яички свежие, и воздух… И зверюшкам раздолье. У Андрей Сергеича собак полно.
Я невольно задумалась, не дала ли я маху с Матильдой и Лесиком? Наверняка у Андрея живут не болонки и даже не спаниели…
Зоя между тем разливалась соловьем.
— И так все удачно складывается, потому как одна-то вы и не доехали бы до него, впотьмах-то? У него ж не дорога, а гать, один только его танк и пролазит. А у нас ваша машинка простоит, сколько надо, и ничего с ней не случится, у нас же тут пост ОМОНа рядышком…
Я ошалело посмотрела на безмятежную Зою, потом перевела взгляд на Федора.
— Тогда… мне придется позвонить… Андрей Сергеевич не знает, что я уже…
— А чего звонить? Вон, сталбыть, танк, а вот и танкист!
И тут позади меня раздался спокойный и хорошо знакомый мне голос:
— Здравствуйте, Евгения Васильевна. С приездом. Я уж думал снаряжать поисковую экспедицию.
ПРОСТАЯ, НЕЗАТЕЙЛИВАЯ ЖИЗНЬ
Женька, конечно, готовилась к встрече, но появление Андрея на пороге маленького кафе все равно застало её врасплох. Она успела только открыть и снова закрыть рот, почему-то широким жестом обвести своих зверей — мол, а вот и мы к вам, всем табором! — после чего протянула руку, намереваясь предложить Андрею крепкое дружеское рукопожатие. |