— Вадим Альбертыч, вот Евгения Васильевна!

Вадик посмотрел на деморализованную красавицу с искренним отвращением и процедил:

— Я ВИЖУ! Евгения, а где вы, собственно, шляетесь?

Собрав все свое мужество в кулак, я попыталась быть максимально корректной и уверенной в себе.

— Я, Вадим Альбертович, ходила обедать в кафе. Я же предупредила…

— Вы не отвечали на звонки!

— У меня батарейка сдох… сел телефон.

— Вы опоздали!

— На четыре минуты.

— Не пререкаться!

— Извините, Вадим Альбертыч. Что-то срочное?

— Естественно. Скорее в мой кабинет. Вас уже заждались.

Вадим Альбертыч, вихляя бедрами, решительно двинулся вперед, а я поплелась следом, судорожно шаря по сумочке в поисках хоть какого-нибудь завалящего «Дирола». Наверняка незапланированная деловая встреча, будь она неладна, а от меня чесноком несет за километр…

Вадик распахнул дверь своего кабинета и пропел:

— А вот мы и плисли! Вот мы и веднулись к моей девоське! Скучала моя девоська? Плякаля?

Нехорошее предчувствие нагло хмыкнуло — и превратилось в уверенность. Я осторожно вошла в кабинет главного редактора журнала «Самый-Самый», чьими героями из месяца в месяц становились самые мужественные и суперменистые мужики нашего отечества…

В кресле для гостей, на розовой атласной подушечке сидела швабра неопределенной расцветки. Размером она была… со швабру, а по мере приближения к ней выяснилось, что и пахло от нее, как от швабры. Предположительно на голове — то есть сверху — у швабры был повязан розовый бантик с блестящим камушком на узелке. Что-то мне подсказывало, что вес этого камушка измеряется не в граммах, а в каратах…

Вадик изящно склонился над шваброй и прогулил, как влюбленный голубь:

— Это наша девоська! Наш ангелочек! Наша Матильдочка!

Ангелочек принюхался. Потом из-под длинных косм блеснули черные подозрительные глаза размером с пуговицы и по кабинету пронесся отнюдь не ангельский рык. Я поспешно отступила и сообщила боссу:

— Не знала, что у вас есть собака.

— А у меня ее и не было. Я ее приобрел три дня назад. Она стоит пять штук грина, между прочим.

Язык мой — враг мой… Прежде, чем включились мыслительные центры, я уже брякнула:

— О, мексиканский тушкан!

Вадик немедленно обиделся, а швабра зарычала еще более грозно.

— Это настоящая мальтийская болонка, чтоб вы знали, Евгения! И ее предки принадлежали к королевскому роду.

— Да я же…

— Она настоящая аристократка. Да, моя пусичка-мумусичка?

Мумусичка огрызнулась, успев цапнуть Вадика за палец. Вадик отскочил и сердито уставился на меня.

— Она нервничает, только и всего. Вы с ней обязательно подружитесь, особенно после того, как вы морально поддержите ее во время визита к врачу.

— Я — ее?

— У нее свой врач, разумеется. И еще ей надо в салон красоты. Да, моя девоська? Нам надо коготоськи наши подлезать! Уски наши почистить! Укладоську сделать!

— Но я не уверена…

— Евгения? У меня в пять часов презентация на Таганке. Потом фотосессия для журнала «Дрюч» и ужин в «Савое». Я физически не успеваю, понимаете вы это? А если мы пропустим прием в салоне, нас занесут в черный список! Короче, вот вам адрес — отправляйтесь!

— Но я не могу! У меня аллергия на собак!

— Это не собака, а ангел.