Элли глубоко вздохнула и открыла дверь в сад. Женщины замолчали, взглянув на нее. Она почувствовала, что их шокировали ее размеры.

– Жаль, что мы не устроили конкурс, кто хуже выглядит, – радостно сказала Элли.

– Я бы победила, – улыбнулась Мэдисон. На мгновение Элли увидела красавицу, которая могла затмить улыбкой солнце.

– Не знаю, не знаю, – пробормотала Элли, усаживаясь рядом с Лесли, наливавшей ей лимонад. – Лишний вес производит сильное впечатление и выдает отсутствие самодисциплины.

– Зато ты добилась успеха, – возразила Мэдисон. – Стала известной писательницей. Весь мир читает твои книги. А я работаю ветеринаром. Лечу больных собачек. Ни мужа, ни детей. Полный ноль.

Она произнесла эти ужасные слова чересчур весело.

– Думаешь, только у тебя все так плохо? Я, кстати, уже давно бывший писатель. Выжата, как лимон. Ни строчки за три года! Все, что я заработала за десять лет писательской деятельности, присудили моему бывшему мужу, который в жизни ничего не делал. Развод отнял у меня все.

– По крайней мере, у тебя было что забирать, – утешила ее Мэдисон. – Я никогда не получала нормальных денег. С меня просто нечего взять.

– Так это лучше!

– Ну, нет! Лучше иметь и потерять, чем никогда не иметь. Кажется, это сказал Ницше.

– Платон, – поправила Элли. – Но я думаю, прав Сократ, считавший…

Элли получала удовольствие от подтрунивания друг над другом. Все эти годы ей именно этого и, не хватало. Как чудесно не видеть жалость в глазах окружающих!

– А я вышла замуж за соседского мальчишку и родила двоих детей, – вмешалась Лесли. – Теперь весь город перешептывается о том, что у него роман с секретаршей по имени Бэмби. Я живу в большом доме в викторианском стиле. Мой муж наполнил его всякими древностями, к которым нельзя прикоснуться. В прошлом году он превратил мою старую удобную кухню в произведение.искусства. Мама считает, что нам надо развестись. Дочь хочет, чтобы я боролась. А сын сбегает при малейшем намеке на конфликт. Я живу ради них. Если я уйду, даже не представляю, как найду работу, и уж тем более, как я смогу там удержаться. И… – она сделала паузу, – я состою в трех благотворительных комитетах.

Мэдисон и Элли взглянули на Лесли и переглянулись.

– Ты победила! – заметила Мэдисон.

– Или проиграла. Зависит от того, с какой стороны смотреть, – добавила Элли.

– Так как насчет обеда? – вспомнила Мэдисон. – Я умираю от голода.

Элли прищурилась, глядя на нее.

– Я тебя убью, если ты сейчас скажешь, что ешь все подряд и не толстеешь.

– Готовь пистолет!

– Пошли! – решительно встала Лесли. – Хватит упражняться в остроумии! Через месяц наш городской клуб устраивает благотворительный бал, и мне нужна тема для него. Вы можете подкинуть свежие идеи.

Элли тоже поднялась и снова обернулась к Мэдисон.

– Ну, точно, она хуже всех!

– Определенно, – подтвердила та. – Городской клуб? Скажи, что ты хотя бы учишь танцевать детей!

Лесли улыбнулась.

– Мы купили дом вместе с чудесным летним домиком во дворе. Он весь разваливался, и я его давно отремонтировала. Еще когда была беременна. Но мой муж принес туда телевизор и…

– Хватит! – взмолилась Элли, закрываясь руками, будто от невидимых стрел. – Я больше не вынесу! Как насчет того, чтобы напиться? Если, конечно, никто из нас еще не стал алкоголиком.

Мэдисон показала пачку сигарет.

– Это мой единственный недостаток. Элли положила руку на бедро.

– Мой – шоколад!

Они посмотрели на Лесли.