— Если хотите, я могу вас подменить? — предложил Фен.

Директор с надеждой взглянул на профессора:

— Вас это не очень затруднит?

— Нет.

— Не хочу оставлять их одних, — пояснил директор. — Они сразу соберутся в кучки и начнут играть в бридж.

— Вот и прекрасно. — Фен допил чай, сунул в пепельницу сигарету и встал. — Расскажите, как их найти, и я немедленно отправлюсь.

— Я пойду с вами и представлю вас ученикам.

— Нет, нет, мой дорогой Гораций! В этом нет необходимости: я могу и сам себя представить.

— Ну, если вы настаиваете… Первая дверь направо по дороге к выходу. Это милые и дружелюбные мальчишки, вот увидите. После урока возвращайтесь в кабинет, и я отвезу вас к себе домой. Еще раз огромное спасибо.

— Мне это доставит только удовольствие, — искренне произнес Фен и направился к двери.

Винни-Пух бросил кость и двинулся за ним. Профессор остановился.

— Он желает отправиться со мной? — возмутился он. — Наверное, думает, будто я Гилберт Уайт.

— Давайте я возьму кость, — предложил директор, — и отвлеку его внимание, а вы потихоньку выскользните за дверь.

— Это шантаж! — воскликнул Фен. — Пес-шантажист.

Однако он выполнил задуманный маневр, и уловка удалась. Выйдя в коридор, профессор торопливо направился в старший класс, а в спину ему продолжали нестись устрашающий звериный рык, намекавший на то, что приступ Винни-Пуха может начаться с минуты на минуту.

Глава 4

Катастрофа

Средняя школа для девочек находилась в самом городке Кэстривенфорд, недалеко от дома директрисы. Поскольку мисс Пэрри питала склонность к красивым интерьерам, ее кабинет представлял собой вполне изысканное помещение в бело-розовых тонах: светлое и просторное, с узорчатым тиснением на креслах и дрезденскими вазами на камине. В кабинете было множество живых цветов, за окном зеленела прибрежная аллея с подстриженными ивами, и поблескивала гладь реки. Послеполуденное солнце щедро изливало теплый свет на кирпичную ограду и уютный садик, откуда в дом доносился запах чайных роз, буйно разросшихся вдоль лужайки и обрамлявших арку решетчатых ворот. Поверх стены открывались крыши убегавших к горизонту старых зданий, а за ними торчал шпиль церкви Гроба Господня с золоченым флюгером, четким и неподвижным на фоне голубого неба.

В пять часов вечера, когда мисс Пэрри сидела в кресле и обозревала все это великолепие, пытаясь переварить содержимое тридцати с лишним сочинений, посвященных понтификату Льва Десятого, зазвонил телефон. Она неохотно потянулась к аппарату. Обычно ей нравилось отвечать на звонки, но последняя неделя выдалась настолько утомительной, что сейчас ее гораздо больше тянуло расслабиться и побыть одной. Однако директриса считала это недопустимой слабостью и, обладая скорее практичным, чем аналитическим складом ума, винила во всем адскую жару. Хотя…

— Кэстривенфорд, 473, — произнесла она. — Да, это мисс Пэрри. Кто говорит? А, миссис Бойс… Брэнда не вернулась домой? Понятно. Да, насколько я знаю, она ушла после четырех. Возможно, решила зайти в магазин или в кино. Ах, вот оно как. Вы правы, это меняет ситуацию. Раз вы просили ее не задерживаться по пути из школы… Понимаю, вы обеспокоены… да… да… В школе еще осталось несколько старшеклассниц, и я их расспрошу. Разумеется. Да, я сразу перезвоню вам. До свидания.

Трубка резко звякнула на рычаге. После недолгих размышлений директриса покинула кабинет, пересекла короткий переход, соединявший кабинет с учебным корпусом, прошла через спортивный зал и оказалась в школьном коридоре.