– Я отправлюсь в Хиллбрей тогда, когда буду готова. – Ровена хотела взять седло.

– Я сам это сделаю, – сказал Данмор.

– Если ты станешь меня пилить, то я поеду без тебя.

– Нет. Хоть Сатерленды и заявляют, что кругом все спокойно, я поклялся охранять вас, миледи. – Данмор стал седлать лошадей и вдруг спросил, подтягивая подпругу:

– А он знает?

– Ты о чем?

Их глаза встретились.

– Лайон знает, что Пэдди его сын?

Ровена чуть не задохнулась.

– Кто… кто тебе это сказал?

– Лэрд Падруиг.

– Ты никогда ничего не говорил, – прошептала Ровена.

Данмор пожал плечами.

– Когда я увидел Лайона с мальчиком, то заметил сходство, хотя многие этого не разглядели. У Пэдди волосы светлее, но вот глаза и повадки в точности как у отца… Так Лайон знает?

Ровена кивнула.

– Пэдди похож на отца Лайона, лэрда Лукаса.

– И что он собирается делать?

– Ничего, – отрезала Ровена и, чтобы прекратить поток вопросов и ворчанье, сказала:

– Ему известно, что я дала клятву.

Данмор повернулся к лошадям, затем подал Ровене руку.

– Я собралась проехаться верхом, чтобы отдохнуть. Если ты собираешься досаждать мне, то оставайся здесь.

– Я не буду больше об этом говорить.

Ровена села в седло и направила лошадь к выходу из конюшни.

Пэдди прокрался во двор из стойла жеребенка и посмотрел вслед матери. Он не мог поверить в то, что услышал.

Неужели Лайон его папа? Как это может быть, когда они только недавно познакомились?

Выходит, у него два отца? Вот Финли наверняка про это известно. Пусть он старый и не может бегать, но знает много разных вещей.

Ровена легким галопом ехала рядом с Данмором. Если бы знакомые ей Сатерленды не были настолько заняты, она попросила бы кого-нибудь из них сопровождать ее. Но Лайон взял с собой Рыжего Уилла и Сима, а Гекки остался следить за подъездами к замку. Брайс еще не вернулся из Блантайра: он повез туда Гленду. Эта парочка настолько была поглощена друг другом, что следовало в скором времени ожидать их свадьбы.

Ей бы радоваться за подругу, а она испытывала ревность. Как же хотелось ей выйти замуж за любимого человека! Но она никогда не будет свободна.

Ровена оглянулась на внушительный замок. За несколько недель он стал для нее родным домом, чего не скажешь про Хиллбрей, где она прожила целых шесть лет. И это случилось благодаря Сатерлендам, их доброте и заботе.

Перед отъездом Лайон сказал Ровене, что отдаст своего коня Пэдди, когда тот вырастет. Ровена представила сына сидящим на отцовском Тарвале с огромным палашом Сатерлендов, и слезы навернулись ей на глаза.

Они должны быть вместе, Лайон и Пэдди.

Прошлым вечером Пэдди спросил ее:

– Когда Лайон вернется? Я скучаю без него. Он мой лучший друг… после Огонька. – Так Пэдди назвал котенка.

Ровена улыбнулась сыну, а потом проливала в подушку горькие слезы. Ганны правы, если опасаются, что она не сдержит обета, так как ей вовсе этого не хотелось. Но выхода у нее нет. Священник в Гленши сообщил ей, что от подобной клятвы ее может избавить только церковь, но маловероятно, что это произойдет.

Ровена поймала пристальный взгляд Данмора. У него был такой вид, словно он читал ее мысли. Ни яркое солнце, ни ласковый ветерок, ни веселое чириканье птиц не развеяли печали Ровены.

– Давай вернемся, – предложила она.

– Но ведь вы хотели взглянуть на озеро, – вдруг взволновался Данмор.

– Неважно, – отмахнулась Ровена.