Изменить размер шрифта - +
Нет, поклялся про себя Арчи, я не позволю ей умереть. Но как перехитрить ублюдка? Уоттера, очевидно, отделяет всего один шаг от того, чтобы стать абсолютно невменяемым. Но как помешать ему сделать этот шаг?

Арчи попробовал немного приблизиться к преступнику.

— Назад, милый мальчик, я пока не готов застрелить тебя. Ты еще не умолял меня об этом. Поэтому замри. А теперь назад. Еще шаг, еще. Вот так-то лучше.

Браун до тех пор пятился, пока не почувствовал рядом Мэгги. Ему стало легче, когда он оказался достаточно близко к ней и ощутил ее тепло, аромат духов. Мэгги поняла, что Арчи спланировал игру, дурача Джека.

— Как мило. Вы вдвоем. Лунный свет и пистолеты. Вполне романтичная парочка. Но ваши пушки не очень-то вам пригодились, не так ли? — продолжал глумиться преступник.

Мэгги почувствовала напряжение Арчи, и брошенный им быстрый взгляд подтвердил ее догадки. Исчез нежный любовник прошлой ночи. Улетучились смущение, неуверенность, когда она задавала вопросы о будущем, о его чувствах, вопросы, на которые у Арчи не было ответов. На месте доброго, надежного друга оказался вышколенный агент, профессионал — хитрый и расчетливый. Неважно, есть у него ствол под мышкой или нет.

У нее, кстати, пистолет все еще в руке, и можно им воспользоваться. Но будет ли она достаточно ловкой? Сможет ли переиграть врага? Не стоило рисковать, пусть даже Джек держит кольт сорок пятого калибра неумело и неловко, по-дилетантски.

— Ты совершаешь ошибку, Джек, — мягко заговорила Мэгги, подхватывая затеянную Арчи игру. — Знаешь, тебя разыскивают от Индианы до Колорадо. Ты уже никогда не будешь свободным.

Внезапно победоносный свет озарил лицо Джека.

— Ты не понимаешь, крошка, я уже свободен. Никто никогда не был свободнее меня. В прошлом мне всегда приходилось жить по каким-то правилам. Вспомни, я никогда не оставлял синяков на твоей мордашке, чтобы соседи не судачили о драчке супругов. Но теперь я не делаю ставок по чьим-то правилам, только по своим. Это и есть настоящая свобода. Вот пристрелю сейчас твоего любовника, и никто не остановит меня.

Мэгги поняла, что Джек действительно может это сделать, когда он поднял револьвер и прицелился, кажется, прямо в сердце Арчи. Спокойно, приказала себе Мэгги, он просто испытывает меня. Арчи находится здесь ради меня и готов погибнуть, но нельзя же этого допустить! Нет… лучше самой умереть…

— Разве уничтожение кого-то или чего-то доказывает, что ты лучше? Это делает тебя немного хвастуном.

— Заткнись, кроха. Не пытайся бравировать перед этой шпаной из ФБР. Я сейчас начну с его коленных чашечек и проделаю всю работу ме-е-дленно. Говорят, это очень больно. А потом я добью его. А может быть, хочешь, чтобы я сделал это быстро?

Мэгги передернуло от этих слов, но она взяла себя в руки. Думай, думай, заклинала она себе, придумай же что-нибудь!

Арчи перехватил дикий взгляд своего противника — смесь ненависти, злобы и садистского наслаждения. Уоттер и вправду казался похожим на росомаху. Мэгги права: как могли судьи не увидеть, что он психопат с преступными наклонностями?

Но своим вопросом Мэгги дала Арчи в руки козырную карту. Ведь она знала по прошлому опыту отношений с этим получеловеком, что Джек хвастун. Он был социопатом, как милосердно и деликатно констатировала судебная экспертиза, а не мерзким психопатом, каковым считала его она сама, но если бы понадобилось прицепить на Уоттера ярлык, то самым подходящим было бы слово «хвастун» — болезненно ущербный и жестокий. А такие опасны. Ну так как же теперь превратить этот душевный изъян в козырь, не подвергая риску жизнь Мэгги?

Арчи нашел только один-единственный способ, означавший для него скорее всего смерть. Но по крайней мере он не уйдет из этой жизни, пока Мэгги не услышит те слова, которые были спрятаны у него в сердце.

Быстрый переход