– Не сомневаюсь, – суховато заметил Генри Фортескью. – Вероятно, очень разочарована тем обстоятельством, что ее надежды никогда не осуществятся.

Джоанна подняла брови и ответила с притворным укором:

– Не слишком ли грубо, дорогой мистер Фортескью?

– Мне точно известно, что эта дама собой представляет, и она не нравится мне ни как другу Лайонела, ни как его адвокату.

Джоанна вздохнула.

– Мы оба знаем, что Лайонел был слишком добр, иногда даже в ущерб себе. Вспомни, как он всегда обращался со мной.

Генри недоверчиво взглянул на нее.

– Надеюсь, ты не сравниваешь свое положение с положением своей мачехи. Для Лайонела было совершенно естественно предложить тебе крышу над головой после смерти твоего отца. Кроме всего прочего, твоя мать была его любимой кузиной. Но Синтия не имела никакого права рассчитывать на его щедрость. Когда произошел несчастный случай, они с Джереми были женаты всего несколько месяцев. Она была для Лайонела абсолютно незнакомым человеком.

– Ты слишком строг к ней.

Фортескью упрямо покачал головой.

– Она молодая здоровая женщина. Ничто не мешало ей найти работу секретаря в другом месте и начать новую жизнь. Но вместо этого Синтия переехала сюда – из-за призрачной связи с тобой. – Он фыркнул. – Это она должна была вести хозяйство все это время. Я знаю, что Лайонел так и хотел.

– Меня это не обременяло. – Джоанна смаковала пахнущее дымком виски, чувствуя, как тепло ласкает ее горло. – Кроме того, домашнее хозяйство никогда не было сильной стороной Синтии.

– А в чем же ее сильная сторона? – спросил адвокат скептически.

Джоанна наморщила нос.

– Служить украшением, пожалуй.

В отличие от меня, подумала она с горечью. И вспомнила, как еще подростком нервничала, ожидая знакомства с новой женой отца, и как была подавлена, когда мачеха удостоила ее только безразличным взглядом, ясно говорящим: «Боже, какая дурнушка!»

– В любом случае, ей больше не быть содержанкой, – продолжала Джоанна торопливо. – Надеюсь, она не растеряла свои секретарские навыки. Не думаю, что Габриель будет ее здесь терпеть. – Она сделала паузу. – Как, впрочем, и меня.

Мистер Фортескью неловко заерзал на стуле.

– Миссис Берн… Джоанна… у тебя, естественно, есть определенные права…

– Алименты и все такое. – Она принужденно улыбнулась. – Они мне не нужны. И, пожалуйста, забудь про миссис Берн. С этого момента я живу под своей девичьей фамилией.

– Разве это необходимо? – Его голос звучал встревоженно.

– Да, – ответила Джоанна спокойно. – Я позвала тебя, чтобы попросить об одолжении. Передай, пожалуйста, мое письмо Габриелю. Ты, конечно, увидишься с ним, а я… я нет. – Она прикусила губу. – Когда Лайонел был с нами, обсуждать развод не получалось. Ты знаешь, что он думал по этому поводу. Но сейчас все изменилось. Фортескью помрачнел.

– Он всегда надеялся, что вы с Габриелем помиритесь. Он очень винил себя за ваш разрыв. Лайонел чувствовал, что подтолкнул вас обоих к браку, прежде чем вы были готовы к нему.

Джоанна выпрямилась и решительно сказала:

– Даже если бы мы с Габриелем были помолвлены десять лет и у нас было бы время подумать, это все равно закончилось бы катастрофой. Мы абсолютно не подходим друг другу.

Она поднялась и, подойдя к столу, взяла запечатанный конверт.

– Я предлагаю ему быстрый развод без взаимных обвинений. Учитывая, сколько о нем писали в колонках светских новостей за последние два года, я считаю свое предложение великодушным.