А Карл все бегал по часовне, бормоча что-то себе под нос. Наконец он остановился перед громадным распятием и взглянул на серебряную фигуру Христа на кресте из черного дерева. Королева подошла к сыну, простерла руки к кресту и хриплым голосом, дрожавшим от мистического экстаза, воскликнула:

— Боже, обрати на меня свой гнев! Прокляни меня, ибо чрево мое породило сына, презирающего Твои законы! Он не желает слышать слов Твоих, пред Твоими божественными очами готов он разрушить храм Господень!

Побелевший Карл отпрянул:

— Мадам, не богохульствуйте!

— Прокляни меня, Создатель! — фанатично говорила Екатерина, — прокляни меня, ибо не смогла я вернуть на путь истинный короля Франции.

— Прекратите же, мадам!.. Чего вы добиваетесь?!

— Смерти Антихриста!

— Смерти Колиньи! — простонал Карл.

— Вы сами назвали его! — провозгласила королева. — Да, сир, вам, как и всем нам, известно, что подлинное имя его — Антихрист. Лжец, на совести которого — жизни шести тысяч смельчаков, павших в кровавых битвах: он жестоко воевал с нами; и сейчас, в Париже, он разжигает огонь ненависти и собирается уничтожить наши святыни!

— Но адмирал у меня в гостях, мадам! Не забывайте об этом, господа!

— Если он не погибнет, то скоро все мы окажемся в аду! — возопила королева.

— Я отправляюсь в Италию, — объявил Гонди. — Мне надо подумать о спасении души.

— Сир, — с поклоном промолвил канцлер де Бираг, — позвольте мне удалиться в мое поместье…

— Клянусь гневом Господним! — проревел маршал де Таванн. — Я предложу свои услуги герцогу Альбе!

— Продолжайте же! — воззвала к присутствующим Екатерина. — Объясните королю, что все благородные люди уедут из Франции. О горе, горе нам! Карл, твоя мать не покинет тебя; ты станешь свидетелем ее погибели! Я закрою тебя своим телом, мальчик мой, и пусть еретики сперва расправятся со мной!..

Королева придвинулась к Карлу и тихо сказала ему на ухо:

— Пусть со мной расправятся, ибо я не желаю видеть, как Гиз, разгромив гугенотов, займет Французский трон…

— Вы все жаждете его смерти! — прошептал Карл. — Все… Ну что ж, убивайте! Прикончите адмирала! Прикончите моего гостя! Прикончите того, кого я называл своим другом! Но тогда уж вырежьте и всех гугенотов Франции, всех до одного… чтобы некому было потом обвинять меня в подлом предательстве! Убейте, убейте всех!..

Лицо короля исказилось, из груди вырвался жуткий, зловещий хохот.

— Ну наконец-то! — радостно улыбнулась королева.

— Наконец-то! — с некоторым раздражением откликнулся маршал де Таванн.

Король рухнул в кресло, сопротивляясь накатившейся дурноте, а Екатерина жестом пригласила придворных в соседнюю комнату.

— Господин маршал, — повернулась Екатерина к Таванну. — Прошу вас сообщить герцогу де Гизу, что король намерен защитить церковь и спасти страну… Мы надеемся на помощь Гиза…

Таванн склонился перед королевой.

— Ступайте же, господа, — произнесла та. — Сейчас — три; я жду вас завтра утром, в восемь. Пригласите сюда Гиза, господина д'Омаля, господина де Монпасье, господина де Данвиля; не забудьте и прево Ле Шаррона. Итак, завтра, в восемь, у меня в кабинете…

Все вышли; остался лишь герцог Анжуйский.