Она ничего не ответила и только испуганно дышала.

Герцог почувствовал биение ее сердца через тонкий шелк, прикрывавший ее, и мягкую льняную ткань своей рубашки.

— Все мужчины не могут быть такими! — произнесла она, подумав. — Папа был не такой!.. И вы!

— Конечно же нет, — успокаивал ее герцог в надежде, что ему простится эта ложь.

— Я буду… как-то зарабатывать на жизнь.

В этих словах девушки слышалась чуть заметная нотка отчаяния.

— Я же сказал вам, что мы поговорим об этом позже, — сказал герцог. — Прошу вас, доверьтесь мне, Селина. Вы же можете поверить мне после всего, что с нами было?

Она подняла на герцога глаза и, улыбнувшись, сказала:

— Вы знаете, что я вам верю. Вы были просто замечательны, невероятно добры ко мне. Как мне повезло, что вы были там вчера вечером!

Вдруг она замокла, улыбка исчезла с ее лица, и в ее глазах возник внезапный вопрос:

— Зачем… вы там были?

— Я был там потому, что, как и вы, не верил, что подобные вещи возможны, — ответил герцог. — Я попал туда с другом, очень известным писателем. Он рассказал мне, что невольничий рынок еще существует в Алжире, как и прежде. Я сказал, что он преувеличивает, и он взял меня с собою посмотреть на это зрелище. — Он улыбнулся. — Я собирался быть там только зрителем, но что из этого вышло, вы знаете не хуже меня!

— Я так счастлива… так счастлива! — воскликнула Селина. — Но если бы вы не догадались поискать люк на потолке, я бы, возможно, и сейчас была бы узницей этого ужасного дома…

— Вы нарушаете слово, — строго сказал герцог.

— Да… я знаю.

— Я свое обещание выполнил.

Селина глубоко вздохнула.

— Я… попытаюсь, но не думать об этом будет очень трудно.

— Вы же дали слово!

— Да, я знаю. Папа всегда говорил, что честное слово священно и его ни в коем случае нельзя нарушать.

— Так держите же его!

— Я обещаю. Обещаю сделать все, что вы от меня хотите.

— Сейчас, я думаю, вам нужно снова поспать, — сказал герцог, я думаю, вы понимаете, что вам необходимо восстановить силы после приема наркотиков и долгого голода, и, кроме того, вы достаточно умны, чтобы заставить себя забыть все, что с вами произошло.

— Вы говорите как доктор!

— Вот и считайте меня своим доктором! — сказал герцог. — Вам не надо волноваться, Селина. Если бы не мое здоровье и сила, мы бы с вами сейчас здесь не сидели.

— Да, вы открыли люк, — почти неслышно прошептала Селина. — Вы ударили человека, который преследовал нас, вы, без сомнения, очень сильны.

— Завтра, если будет достаточно тепло, — невозмутимо сказал герцог, — я хочу поплавать в море до нашего прибытия в Монте-Карло.

Она вздрогнула и со страхом в голосе спросила:

— А с вами ничего не случится?

Герцог понял, что девушка думает о своем отце, и поспешил успокоить ее:

— Уверяю вас, я очень хорошо плаваю, вы же будете наблюдать за мной с яхты и бросите мне круг, если я буду тонуть.

Увидев, что она успокоилась, Этерстон поддразнил ее:

— Вы, наверное, беспокоитесь не столько о моей безопасности, сколько о том, что, если я утону, о вас некому будет позаботиться!

— Я действительно думала о вас, — ответила Селина, — и пожалуйста… пожалуйста, не оставляйте меня, но только до тех пор, пока не найдете мне какую-нибудь работу, чтобы я могла зарабатывать деньги и сама позаботиться о себе.