Упав в кресло, Лариса уставилась на гору белья.

“Значит, шаги и скрип дверцы — не слуховые галлюцинации. Но зачем Тане понадобился мой пистолет? Если экономка в курсе убийства Кости, не совсем же она дура, чтобы так подставить свою хозяйку... — размышляла Лариса. — Или ее кто-то подкупил? Этот человек знает, что я убила, и пытается дать следствию улики против меня, чтобы я не отвертелась? Ему не нравится, что следствие затянулось? Неужели у меня есть враг, который меня так ненавидит?!”

Подъехав к офису, Лара увидела, что в проеме открытой двери стоит экспедитор Сева. Она заперла машину и поднялась по ступенькам.

— Лариса Николаевна! Бухгалтер просил передать, что у него к вам что-то срочное.

Что еще стряслось? Пройдя в свой кабинет, она позвонила главбуху:

— Петр Ильич, я у себя.

— Лариса Николаевна, следователь трезвонил по всем телефонам и просил вам передать, чтобы вы срочно подъехали в следственный отдел.

Бешено забилось сердце, вспотели руки, но Лара ответила ровным тоном:

— Спасибо, Петр Ильич.

Она села за свой стол и обхватила голову руками. Хотелось завыть, зарыдать: “Да что вы все ко мне привязались? Оставьте меня в покое!”

Посидев так несколько минут, Лариса подняла голову и усмехнулась: “А вот фигушки! Так легко я не сдамся!”

Заперев кабинет, она предупредила сотрудников, что поехала по делам, и быстро вышла во двор. Села в машину и обвела глазами окна близлежащих домов. Кто там еще сидит, наблюдая за ней? Кого жаба душит в бессильной злобе? Кто от нечего делать следит за всеми ее передвижениями?

“Да подавитесь вы, пусть ваша жаба вас же и задушит!”

В знакомой до тошноты следственной части она протянула паспорт дежурному, получила пропуск и поднялась по широкой лестнице. Перед кабинетом Прохорова сидели посетители, но Лара, не обращая на них внимания, пару раз стукнув костяшками пальцев, открыла дверь и тут же вошла. Следователь разговаривал с какой-то полной дамой и поднял голову, собираясь рявкнуть, но, увидев выражение лица Ларисы, слегка смешался.

— Вы, пожалуйста, подождите в коридоре, — сказал он собеседнице. — Я вас вызову.

Та величественно поднялась, смерила Ларису оценивающим взглядом и выплыла из кабинета.

— Лариса Николаевна, возникла необходимость снять ваши отпечатки пальцев. Не волнуйтесь, это всего лишь формальность, так положено.

— Зачем же вы трезвонили мне с самого утра, вызвали меня с работы, если это всего лишь формальность? — агрессивно заявила она, вспомнив советы подруги вести себя понаглее. — Ведь с этого начинают любые следственные мероприятия. У вас была возможность выполнить эту формальность во время одного из предыдущих допросов. Однако вы все сделали намеренно — перебаламутили моих сотрудников, создали нервозную обстановку и дали им повод думать, что начальница замешана в преступлении.

Прохоров с виноватым видом развел руками:

— Наше техническое оснащение оставляет желать лучшего, и, пока нет острой необходимости, некоторые мероприятия не проводятся.

Понятно. Дурачком прикидывается. “Пока нет острой необходимости...” Дескать, наша бедность не позволяет снять отпечатки пальцев у всех действующих лиц. Раньше вы были свидетельницей, и мы с вами просто беседовали. А вот теперь ситуация круто изменилась, вы подозреваемая в убийстве. Волнуйтесь, Лариса Николаевна, шевелите извилинами, что удалось выяснить следствию и почему возникла срочнейшая необходимость снять ваши отпечатки пальцев.

Не забывая о наставлениях подруги, Лара спокойно прошла в указанную ей комнату, позволила измазать кончики пальцев мерзкой пастой, а после окончания процедуры потребовала, чтобы ей оттерли пальцы, поскольку она может нечаянно испачкать этой грязью свой светло-абрикосовый костюм.