Помещение было меньше, чем обычно бывает зал ожидания, и плюс к полагающейся в таком случае длинной скамье здесь перед камином стояли два кресла. Странный какой-то зал ожидания…

Медленно, очень медленно Ксения поднялась на ноги. Колени дрожали. Но все кости как будто целы, подумала она с облегчением. И в самом деле, если забыть о разрывающей мозг головной боли, кажется, с ней все порядке. И все же ноги ее не держали — она опустилась на скамью как подкошенная. Развязав ленты шляпки, она сдернула ее с головы и сразу почувствовала себя лучше: свободная голова думает по-другому! А где перчатки? Собственно, какая разница? Нашла время думать про какие-то там перчатки, даром что купленные ее благодетельницей. Ничего, она за них отчитается. Произошла… железнодорожная катастрофа. Поезд столкнулся с чем-то, возможно, с другим поездом, и… из-за этого… сошел с рельс.

Она вздохнула один раз, другой. Заставила себя сосредоточиться на дыхании и дышать ритмично и глубоко.

У тебя… просто… шок, медленно говорила она себе в такт выдохам, говорила ласковым тоном, как будто уговаривает маленькую девочку, которая растерялась в незнакомой для нее обстановке. Не бойся, ничего не бойся. Сейчас… просто нужно… чего-то попить. Чего-то горячего. Лучше бы чаю. Но где ж его тут найти? Поэтому — дышим…

И все-таки — что с миссис Беркли? Надо бы выяснить.

Странно. В зале ожидания никого больше нет, кроме нее. Неужели нет других пострадавших?

В глубине помещения она заметила две двери и на одной из них — темные стеклянные панели, как если бы она вела в комнату отдыха или же гардеробную.

Ксения сделала вторую попытку встать на ноги.

Ощутимо ныло бедро, но в остальном определенно все было в порядке. Прихрамывая, зажав шляпку в руке, она доковыляла до двери с панелями и толкнула ее.

Она была права. Это действительно была комната отдыха. Над умывальником — зеркало. Она подошла и взглянула на свое отражение. Бледное, как простыня, лицо, глаза на нем — как огромные темные плошки… Хороша, ничего не скажешь!

«Нечего там разглядывать! — строго сказала она себе. — Пей воду и отправляйся искать миссис Беркли». И для убедительности приказа сдвинула брови.

Взяв с подзеркальной полочки стакан, она отвернула кран и, дав первой воде стечь — так учила мать, — наполнила посудину до краев.

Вода была ледяная. Ксения, стуча зубами о стеклянный край, залпом осушила стакан и почувствовала, что разум ее укрепился от влившегося в тело холода, в голове наступила полная ясность.

Так. Искать, искать миссис Беркли!

Она вымыла руки, они мгновенно стали такими же ледяными, как вода в кране, и приложила их ко лбу. Постояв так минуту-другую, она, не забыв прихватить шляпку, вернулась в зал ожидания. Но он уже не был пуст. На скамье спиной к ней кто-то сидел. Ксения пригляделась. Женщина! Молодая.

Она подошла к скамье. Услышав ее шаги, женщина обернулась.

На долю мгновения Ксении показалось, что она все еще смотрит на свое отражение в зеркале. Или ей только кажется, что она пришла в себя, а на самом деле она еще в глубоком обмороке и ничего не соображает.

Но тут женщина заговорила:

— Святые угодники! Кто вы такая?

Ксения стояла, молча теребя в руках шляпку.

Разглядывая незнакомку, она видела в ней себя: та же белая кожа, те же глаза — зеленые, в темных ресницах… Только лицо не изможденное и обескровленное, а полное жизни, в глазах блеск, на щеках нежный румянец.