— Своими спасательными работами ты все испортил. Я намеревалась пожить тут лет этак пять, перенять звериные обычаи. — Бог мой, что за чушь она несет? Но уже не остановить напор злой тирады. Подогретая кофе с бренди, Селма распалялась все больше. — Представляешь, какое это было бы приключение! Меня спасают! Я снова в цивилизованном мире. Представь, какую я написала бы книгу! Я стала бы знаменитой, богатой! Телепередачи, встречи с читателями! Ты только вообрази…

Адам с нарочитой мукой застонал, в этом стоне нашлось место и для иронии.

— Ну, вот ты снова все испортил… — уже без всякой аффектации заявила спасенная. И угрюмо спросила: — Как ты узнал о моем бегстве?

— Считай, шестое чувство заставило меня проснуться. Пытался снова заснуть, но не смог. Тогда я встал и пошел в твою комнату. Тебя не оказалось.

— Затем ты обнаружил, что исчезла машина…

— Мало того, понял, что ты уехала в пустым баком. Бензина не хватило бы доехать даже до отеля. Я вскочил в грузовик, чтобы тебя догнать, но ты исчезла. Могло случиться только одно: ты сбилась на другую дорогу, не доехав до деревни. Так и оказалось.

— Значит, есть еще одна дорога… Раньше я ее не видела…

— Не зная броду, не суйся в воду, — уже спокойно, без обидной назидательности завершил разговор спаситель.

Вернулись на грузовике и уже не касались темы ночного приключения.

Войдя в дом, Селма сразу направилась в ванную, приняла теплый душ и, надев купальный халат хозяйки, вышла в коридор, едва не столкнувшись в Адамом.

— Я приготовил тебе мятный чай, пойдем. — Обняв Селму за плечи, Адам подтолкнул ее к своей спальне, расположенной прямо напротив ванной. Та, как послушная школьница, повиновалась.

Но в комнате, взглянув на широкую кровать, замерла. На столике рядом с кроватью стояла чашка с горячим чаем.

— Залезай под простыню! — последовал приказ.

— Это не моя постель.

— Не твоя, — согласился он и, сняв с себя футболку, бросил на стул. — Твоя слишком узка для нас двоих. Я хочу, чтобы ты постоянно находилась у меня перед глазами на тот случай, если тебе взбредет в голову снова удрать.

Селма уставилась на голую грудь мужчины. Он, конечно, шутит, достаточно одной ошибки за ночь.

— Это твоя очередная уловка…

— Правильно, — ответил Адам, подошел к женщине и, не церемонясь, спустил с ее плеч халат. — А теперь в постель. Пей чай.

Неужели он не слышит бешеный, оглушающий стук ее сердца? Селма села, натянула простыню до самой шеи. Адам подал чай. Ничего себе сцена: на чужой кровати она пьет чай в обществе бывшего мужа! Впрочем, нельзя не признать, что сейчас она находится именно там, где ей хочется быть.

Тем временем Адам без тени смущения разделся. Селма смотрела на его обнаженное тело — такое сильное и знакомое, красивое, возбужденное и возбуждающее. У нее задрожали руки, когда она подносила к губам чай.

Адам лег рядом с ней, взял у нее чашку, поставил на столик и выключил свет. Сильная рука обняла женщину естественным привычным жестом.

Собственно, когда-то подобный жест действительно был и естественным и привычным. Но сейчас?..

У Селмы голова шла кругом, мысли прыгали в беспорядочном калейдоскопе. Но стоило признаться самой себе — ей сейчас хорошо и спокойно. Рассудок не торопил с раскаянием. Одно желание — прижаться к нему так, как это бывало раньше…

— Замерзшей, напуганной женщине, — прошелестел шепот у ее уха, — лучше всего находиться в объятиях мужчины.

Это было совершенно не похоже на прежнего Адама.