— Вас все еще заботят эти старые бумаги? Мне досаждает какой-то негодяй, вламывается в мой дом, копается в моем белье… а вы беспокоитесь о каких-то старых бумагах?

— О боже! Неужели вы думаете, что я тот самый негодяй?

— Нет, конечно, вы здесь ни причем. Вы были здесь у двери, когда он звонил, но… Черт возьми! Я так устала от этих… сексуальных домогательств!

— Такое уже случалось? — Курт переступил порог квартиры Лили и осмотрелся. Красивая мебель, комнатные растения, книги…

— Это происходит почти каждый день. Я имею в виду не цветок и отвратительное нижнее белье, которое этот негодяй оставил в моем шкафу, а его телефонные звонки.

— Отвратительное нижнее белье?

— Да. Позавчера этот подонок, проникнув в мой дом, оставил в ящике для белья розу и отвратительные трусики. А после этого он еще имел наглость позвонить мне и рассказать об этом. Я хочу положить этому конец!

— Вы заявляли об этом в полицию?

— Конечно, заявляла. За кого вы меня принимаете? За идиотку?

— Что же вам посоветовали?

Лили сморщила нос.

— Поменять номер телефона и замок и отправиться в длительное путешествие. Во время моего отсутствия, по мнению полицейских, у этого мерзавца должен пропасть ко мне интерес.

— И что же? — спросил Курт. Ему хотелось уладить с Лили его личную проблему, но разве мог офицер, считающий себя джентльменом, уйти, оставив женщину в беде?

— Я сделала все, как мне сказали. Но этому телефонному террористу понадобился всего лишь один день, чтобы узнать мой новый номер и начать все сначала. Я молю Бога, чтобы он попал в ад или заболел какой-нибудь чудовищной болезнью и долго мучился.

— Да! Крепко досадил вам, видно, этот приятель, — сказал Курт. — Но вы ведь тоже можете разозлить человека. Например, меня. Мои коробки…

Лили глубоко вздохнула и сложила руки на груди.

— Нравится вам это или нет, но я купила эти коробки. Они мои со всем их содержимым. Все. Спор окончен.

— Вы постарались окончить его в свою пользу. А вот что я вам скажу…

— Мой адвокат появится здесь с минуты на минуту. Если вы хотите сказать что-нибудь еще, подождите его прихода.

— Подготовились, да? Адвокат уже на подходе! Должен заметить, что это явный признак вашей виновности.

— В чем ваша проблема, мистер Пауэрс? Вы не способны меня понять?

— Моя проблема? По-моему, я все довольно четко объяснил. Но могу повторить еще раз: бумаги, которые вы взяли из моего сейфа, являются моей собственностью. Я потерял их не по своей вине.

— Аукцион проводился на совершенно законных основаниях. У меня есть квитанция.

Курту хотелось сказать Лили, что ей следует сделать с этой квитанцией, но, будучи воспитанным человеком, он промолчал, затем улыбнулся и окинул Лили взглядом с головы до ног.

Ну что ж, она довольно высокая. Но он еще выше. На удивление упряма, но он еще упрямее.

Они стояли друг против друга, скрестив руки на груди. Готовые к новой схватке… Но ее не произошло. Лили еще раз глубоко вздохнула и одарила Курта отрепетированной перед зеркалом улыбкой. Лили-дипломат. Лили-доброжелательница.

— Мистер Пауэрс, почему бы вам не оставить мне вашу визитную карточку? Обещаю, что, как только я просмотрю содержимое коробок, я вам отдам все, что мне не нужно. Согласны?

Продолжая улыбаться, Лили посмотрела Курту в глаза.

— Мою карточку, — повторил Курт, будто размышляя над предложением Лили.

«Ну же, девочка, вперед!» — приказала себе Лили и расправила плечи.