С тех пор, как Лили сегодня днем оказалась в его постели, Курт не мог больше ни о чем думать.

— Тебе здесь нравится, Лили? — Если она захочет уйти, ему придется ее отпустить. Он очень рассчитывал на помощь Бесс, надеялся, что она поможет задержать Лили. По крайней мере до того времени, когда он наберется мужества сделать следующий шаг. В данный момент Курт не знал, как он поступит, но у него уже были кое-какие соображения на этот счет. — Лили?

— Я согласна.

— Хочешь принять душ?

— Я уже приняла. Теперь твоя очередь.

— Мы можем отправиться в душ вместе… если ты боишься остаться одна.

Она едва заметно улыбнулась, стараясь придать себе независимый вид.

— Я? Боюсь? Тебе, видно, это приснилось.

Курт торопливо расстелил простыню на кровати, а Лили вспоминала любовные сцены, происходившие в ваннах и под душем, которые она встречала в чужих и описывала в собственных книгах.

Но между нею и Куртом не будет любви, будет лишь секс. И Лили была готова насладиться каждым мгновением близости с Куртом, потому что подобное никогда больше не повторится. Более того, Лили не собиралась плакать, когда все закончится и она попрощается с Куртом.

Нет, он не увидит ни слезинки.

— Я, пожалуй, пойду вместе с тобой в душ, — сказала она, пожав плечами.

Курт промолчал и лишь бросил на нее многозначительный взгляд.

— Что?! — Лили смотрела на Курта, чувствуя, что теряет благоразумие.

— Перестань прикидываться стойкой. Хотя бы сегодня будь сама собой.

Эти слова сразили ее, но она взяла себя в руки.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Мы идем в ванную или будем продолжать беседовать?

Курт возвел глаза к потолку: «Почему из всех женщин рядом со мной оказалась именно эта? Ее будто специально создали, чтобы свести меня с ума».

— Ты знаешь, в чем твоя беда, О'Мэлли? Ты боишься признаться, что ты женщина. Настоящая. Как все.

Курту хотелось сказать, что та Лили, которую он знал, которая занималась с ним любовью и, как он надеялся, будет делать это снова, настоящая женщина. Прекрасная, единственная и неповторимая. Она свела его с ума, открыла ему мир, о существовании которого он и не подозревал.

— У тебя есть чистая рубашка? — спросила Лили. — Дай мне.

— Я у тебя в долгу. Я ведь оторвал пуговицы с твоей рубашки.

— Ты умеешь управляться с иголкой и ниткой?

— Думаю, даже лучше тебя.

— Хорошо.

Обняв Лили за плечи, Курт повел ее в ванную. На окне не было ни штор, ни жалюзи. Выцветшая занавеска для душа. Нечего сказать! Романтическая обстановка для любовников! Но Курт боялся оставить Лили одну в комнате. Хуже того, он боялся, что, если отойдет, она соберет свои вещи и уедет. А не принять душ Курт тоже не мог. Слишком тяжелым выдался день.

— Позволь, — сказал он и, сняв с ее плеч рубашку, снова удивился тому, как такая хрупкая женщина может быть такой сильной. Как можно быть сильной и уязвимой одновременно?

В мгновение ока их одежда уже была разбросана по полу. Первым в ванну залез Курт. Лили, оказавшись рядом с ним, стала беспокоиться за его спину. Она боялась, что он снова повредит ее.

— То, что ты придумал, не слишком-то хорошо. В книгах подобное всегда прекрасно, но в жизни… Боюсь, как бы мы чего-нибудь себе не сломали…

— Назад дороги нет. Повернись и подними голову.

Лили не хотелось этого делать. Но руки Курта лежали у нее на плечах, и ей казалось, что он был ее повелителем. Глаза ее были полны слез. Она попыталась выдать слезы за воду, но у нее ничего не вышло.