Он должен прийти к выводу, что ему не обойтись без нес, что она ему так же необходима» как был необходим ее отец.

— Мне придется убедить его в этом, — сказала она себе и тут же в отчаянии признала, что у нее нет ни малейших шансов сделать это.

Она понимала, что причина состоит в том, что отец в действительности чувствовал себя гораздо хуже, чем это можно допустить. Вдобавок он был достаточно честен, чтобы признать, что такое изнурительное путешествие в настоящий момент ему совершенно не по силам.

Правда, однажды он попробовал было заявить о своем желании отправиться в путешествие, однако Чандра тихо сказала ему:

— Папа, для нас существует лишь три выхода. Мы можем телеграфировать лорду Фроуму, что ты болен и не можешь присоединиться к нему, но в таком случае мы обязаны вернуть его деньги. Или вместо тебя могу поехать я, а если он откажется взять меня с собой в Непал, значит, это будет его вина, и я не стану испытывать ни малейших угрызений совести, если мы оставим себе все деньги, которые он нам уже дал, все до последнего пенни.

— А какова же третья альтернатива? — поинтересовался отец, и в его голосе прозвучало неподдельное любопытство.

Чандра рассмеялась.

— Ее нет, если только тебе в голову не придет какая-нибудь гениальная идея!

На губах профессора появилась слабая улыбка.

— Впервые ты задала мне головоломку, на которую у меня нет ответа, — сказал он. — Возможно, твоя вторая идея наилучшая.

— Ну вот. А я о чем говорю? Я же тебе уже все уши об этом прожужжала, — беззаботно щебетала Чандра, — а если его светлость выразит свое несогласие, я могу просто-напросто сказать, что мы пытались помочь ему, и не наша вина, что нам это не удалось.

Однако по выражению лица отца она поняла, что тот настроен скептически и считает этот аргумент неприемлемым для лорда Фроума.

Когда корабль отчалил от пристани Саутгемптона, Чандра ощутила беспокойство, и чем короче становилось расстояние, отделявшее ее от этого мрачного и даже в чем-то опасного человека, который по-прежнему занимал ее мысли, тем более оно усиливалось.

До отъезда из дома она была так загружена всякими дедами, что у нее практически не оставалось времени, чтобы думать о ком-либо, кроме своего отца и себя.

Эти трудности были вызваны тем, что все приготовления, которыми они с Эллен занимались до этого, предназначались на одного профессора. Теперь многое предстояло изменить, поскольку в путешествие должна была отправиться молодая женщина, а не пожилой мужчина.

К счастью, Эллен сохранила не только снаряжение отца, которое он брал с собой в дальние странствия все эти годы, но и те вещи, которыми пользовалась ее мать, и Чандре, выросшей за последние пять лет, они пришлись в самый раз.

Костюм для верховой езды и сапоги сидели на ней как влитые, и можно было подумать, что их сшили на заказ специально для нее. Эти вещи были сделаны из добротного материала, и если бы им пришлось покупать их сейчас, они попросту не могли бы себе этого позволить.

— Все остальное, мисс Чандра, настолько потрепано, что надевать эти вещи просто стыдно, — обескураженно произнесла Эллен и развела руками.

— Думаю, маловероятно, что в тех местах понадобится пускать кому-нибудь пыль в глаза шикарными нарядами, — сказала Чандра, — и, кроме того, нет ничего удивительного в том, что мамина повседневная одежда безнадежно вышла из моды.

Она улыбнулась и добавила:

— Разве в Непале это будет иметь какое-либо значение?

Однако где-то в глубине сознания витала мысль, что если она будет выглядеть подчеркнуто женственно, то это обстоятельство может окончательно оттолкнуть лорда Фроума.

Она подумала, что практичные сапоги или горные ботинки, а также юбки по щиколотку, в которых удобно было лазать по горам, куда больше придутся ему по вкусу, нежели платья с оборками, которые надевали по вечерам жены английских чиновников, или муслиновые, предназначавшиеся для дневного времени.