— Не будем терять времени. Скоро совсем рассветет. Боже, Боже, неужели сегодня все повторится! — прошептал отец Викери, поднимая озабоченный взор к потолку. Вздохнув, он решительно взял Рианнон под руку и повел по проходу. — Так, встаньте здесь. Я все сделаю, как нужно, не беспокойтесь. Это вы, выходит, невеста?

— Да, святой отец, она, — со смешком ответил Джулиан. Можно подумать, тут целый табун невест. М-да… все это действительно было бы очень смешно, если бы не было так грустно.

Отец Викери заметно волновался, долго прокашливался, виновато хмыкал, суетился. Наконец он начал обряд венчания. Знакомое дело успокоило его, и он провел службу весьма быстро. Правда, когда пришла очередь Рианнон дать супружескую клятву, она словно воды в рот набрала и только подняла на Джулиана умоляющие глаза.

Он сжал ее руку, и это привело ее в чувство. Поначалу запинаясь, Рианнон все-таки сделала то. чего от нее ждали. Затем клятву принес Джулиан, пообещав любить и беречь свою жену до тех пор, пока смерть не разлучит их. За обручальное кольцо сошла его фамильная печатка.

— Объявляю вас мужем и женой! Поцелуйте новобрачную, сэр, и возвращаемся в лагерь! — сказал отец Викери. Сам он не стал ждать Джулиана, а торопливо побежал к выходу. — Эмма, Люси, идите за мной, мы закончили. Джулиан, поспешите! — крикнул он уже от дверей. — Целуйтесь, и дело с концом!

Отец Викери и приведенные им хохотушки ушли, а Джулиан все так же стоял рядом с Рианнон у алтаря, крепко держа ее под руку.

— Вы этого хотели? — спросил он тихо. Она подняла на него несчастный, почти затравленный взгляд. — Ну как бы то ни было, а дело сделано. Теперь прошу меня извинить, но я не могу здесь более задерживаться. Я сейчас уйду, а вы выслушайте, пожалуйста, мое краткое напутствие. Берегите себя на вражеской территории. Вам-то, может, и все равно, а рисковать ребенком вы не имеете права. Запомните это. Спасите себя ради него.

Он отпустил ее и направился к выходу.

— Постойте же! Прошу вас, еще минуту!

Он обернулся, но покачал головой.

— Как ни приятно тут с вами находиться, но…

В следующую секунду произошло то, чего он никак не ожидал. Она попросту накинулась на него! Подбежала и притянула к себе. В голове у него закружилось от аромата роз, исходившего от ее кожи. Ее пальцы сплелись у него на шее, она поднялась на носочки и отыскала своими губами его губы. В рот вошел ее язычок. Джулиан был обезоружен. Невероятной силы желание захлестнуло его. Сказались долгие месяцы вынужденного воздержания — он изголодался по женщине. Джулиан ответил на ее поцелуй со всей мгновенно пробудившейся в нем страстью, на ее девичьи объятия — своими медвежьими. Они стояли, прижавшись друг к другу, в проходе от алтаря к дверям, Джулиан пил нектар ее губ, словно святую воду из животворного источника. Он окончательно потерял голову…

Из-за двери раздались какие-то звуки. Он услышал их лишь тогда, когда она внезапно отпрянула от него и прошептала еле слышно:

— Мне очень жаль, Джулиан. Я не могла поступить иначе, вы бы просто погибли…

Что? Измена? Опять?! Боже… Ведь он был прав с самого начала. Какой болван! Дубина! Она вновь его обманула! Заманила сюда на рассвете, предупредив янки, чтобы они не показывались раньше времени. А теперь пришел их час, и они тут как тут. Подобрались неслышно, как лисы, и ждут, когда можно ворваться и схватить его…

У него за поясом был «кольт». Впрочем, все равно. Он врач, и его дело — не лишать людей жизни, а спасать. Даже янки обращались к нему за помощью, когда истекали кровью и балансировали на грани вечности. Тогда они отчего-то мгновенно забывали, что он мятежник, и видели в нем своего спасителя, на которого уповали всем сердцем, как младенец уповает на мать.