— Йен…

Его губы тронули ее лоб. Затем он поднялся с табуретки, которую придвинул к самой ее постели, и быстро вышел из палатки. Рианнон до сих пор не могла прийти в себя, поэтому лишь молча проводила его взглядом.

Она очнулась минуты через три, вскочила с постели, наскоро оделась и выглянула наружу. Йен стоял у конной привязи и разговаривал с часовым. Рианнон бросилась было к нему, но тут же спохватилась. Он ни за что не позволит ей поехать вместе с ним. Ни за что.

Она дождалась, пока он уедет, а потом быстрым шагом сама направилась к лошадям.

— Куда это вы собрались, мэм? — окликнул ее часовой. Средних лет фермер, большой и добрый. Он, конечно, уже знал, что второй муж Рианнон скорее всего погиб. Точно так же, как и первый. В глазах его читалось сочувствие.

— Мне нужно догнать полковника.

— Но, мэм… вы не должны отправляться в путь в такое время!

— Мне это необходимо.

— Нет-нет, что вы… нельзя! — Часовой почти со страхом наблюдал за тем, как она выбирает себе коня.

Рианнон отвязала крепкого гнедого мерина, вставила одну ногу в стремя и мгновенно вскочила в седло.

— Вы собираетесь стрелять?

— Нет, как я могу…

Часовой растерянно смотрел на нее.

— Отлично, потому что только так вы смогли бы меня остановить.

С этими словами она хлестнула коня кнутом, и тот резко взял с места рысью. Через несколько минут позиции северян остались позади, и она оказалась на ничейной земле. Один из постов генерала Маги попытался задержать ее на пустынной дороге, но она сказала, что должна догнать полковника Маккензи, и ее отпустили.

Наверное, он задремал на время, потому что, очнувшись, не сразу сообразил, где находится. Ему почти нечем было дышать, в ушах стоял звон, плечи сдавило. Наконец Джулиан все вспомнил. Он по-прежнему лежал в гробу, и его вместе с трупами везли по ухабистой дороге…

Вдруг он услышал редкие выстрелы и чьи-то дикие крики. Фургон резко остановился, и Джулиан пребольно ударился головой о крышку гроба. Его затошнило от боли и спертого воздуха. Снаружи раздалось еще несколько выстрелов, затем в фургоне послышался какой-то шум, словно кто-то вытаскивал гробы, не очень при этом церемонясь с почившими.

Джулиан понял, что его ящик подняли и почти тут же уронили. Он снова ударился, но на сей раз гораздо сильнее. У него даже помутилось в голове.

— Не стреляйте, не стреляйте! Это всего лишь павшие мятежники, мы везем их на обмен…

Раздался выстрел, и голос кучера смолк.

Джулиан отчаянно морщился, кусал губы от боли и не издал ни звука.

— Вирджил! Пошевеливайся, ты, урод! Нам нельзя здесь задерживаться! — крикнул кто-то грубым хриплым голосом.

— Что я могу, Билли, черт возьми, если они все заколочены гвоздями!

— А нож тебе на что, дубина? — рявкнул Билли. — Я вытряхнул все ящики из фургона, теперь ты поработай!

— Здесь ничего нет… У этого мятежника в кармане только колода карт, да и то вся гнилая!

— А чего ты ждал? Что они ограбят в Вашингтоне федеральный банк, прежде чем сдохнуть?

— О… я нашел часы! Неплохая вещица! И золотое кольцо на пальце… Эх, поплачет теперь его вдова! — И Вирджил гнусно заржал.

В голове у Джулиана шумело, перед глазами плыли красные круги. Он по-прежнему тихо лежал в своем гробу и внимательно прислушивался ко всем звукам, доносившимся снаружи. Он уже понял, что это были за люди. Мародеры, обиравшие мертвых. Этим мерзавцам было на все плевать. Их не интересовало, кто перед ними — мятежник или янки.