Она заставила себя рассмеяться.

— Мне грустно, что приходится разрушать ваше высокое мнение о себе, — проговорила она, надеясь сделать именно это, — но вы не оригинальны. По правде говоря, у меня бывали телефонные звонки гораздо более, гм, интересные, чем ваши.

— Заткнись! — Внезапно голос его поднялся до визга, ужаснувшего ее. Его лицо налилось кровью, зрачки сузились, глаза зловеще сверкали. — Сними блузку.

— Нет! — Может быть, если она не подчинится ему, он испугается и убежит…

Он угрожающе шагнул к ней.

— Сними блузку!

Пустой шкаф был сзади нее. Может, ей стоило шагнуть в него, закрыть дверь и запереться там, пока кто-то не хватится ее и не придет сюда искать? Она нащупала за спиной ручку дверцы.

— У этой двери нет замка, если ты на это надеешься, — сказал он со знакомым ей смешком. По телефону он всегда вызывал у нее мурашки. Теперь она снова пробежали по ней.

Он был прав: замка у двери шкафа не было. Она быстро глянула на окно. Рама была закрашена намертво, ее не открыть.

Единственным путем к спасению оставалась дверь, ведущая в холл. Он и загораживал дорогу к ней. Ей придется как-то оттянуть его от двери, для этого он должен пересечь комнату и подойти поближе к ней.

Проглотив отвращение и гордость, она подняла руку к верхней пуговице блузки. Ну почему она не надела сегодня костюм, а вот именно блузку с юбкой? Жакет был бы лишним способом потянуть время.

— Поторапливайся, — приказал он, — снимай ее. Я хочу видеть твою кожу. Я хочу увидеть твои груди.

Марси медленно расстегнула пуговицы.

— Мой муж разорвет тебя в клочья.

— Но до этого я увижу твои соски, потрогаю их. Поторапливайся.

— Он тебе этого не простит. Он найдет тебя.

— Ты не скажешь ему. Тебе будет стыдно рассказать об этом.

— Я бы на твоем месте на это не рассчитывала.

— Снимай блузку! — нервно закричал он.

Она вытащила блузку из юбки и спустила с плеч. Когда она вынула руки из рукавов, он испустил глубокий вздох и содрогнулся, как при оргазме. Марси подумала, что сейчас ее вырвет, но она не могла поддаться тошноте. Ей надо было выбраться из этой комнаты.

Как она боялась и надеялась, Харрисон сделал несколько неуверенных шагов к ней.

— А теперь лифчик. Быстрее.

Одной рукой он схватился за свою промежность, а другую протягивал к ней.

— Ты такая красивая! Я знал, что у тебя будет такая светлая кожа. Светящаяся… Мягкая…

Кончики его пальцев скользнули по ее груди как раз над лифчиком. Она отшатнулась. Он сделал еще один заплетающийся шаг к ней. Она почувствовала на своей коже его неровное быстрое дыхание, его влажный жар.

— Погладь себя. — Он задыхался.

— Нет.

— Делай!

— Нет.

— Я сказал, сделай это!

— Если хочешь видеть, как меня гладят, сделай это сам. — Она высокомерно и вызывающе посмотрела на него. — Или для этого ты недостаточно мужчина?

Как она и надеялась, он рванулся к ней, протянул руки, пальцы его скрючивались, образуя чашку, чтобы обхватить ее груди. Швырнув ему в лицо блузку, она быстро извернулась и поднырнула ему под руку. Она схватила пустое ведро с пола и бросила его в светильник на потолке, а затем в темноте стала, присев, пробираться к двери, уклоняясь от сыпавшихся дождем осколков.

В этой внезапной темноте она старалась нащупать ручку двери. Темнота была ее преимуществом: ведь она лучше, чем он, была знакома с этим домом. Она может найти обратную дорогу к входной двери.