– Цыц, окаянные! А ну признавайтесь, где яйца схоронили? – грозно замахивалась на них свой клюкой она, а куры кидались в рассыпную и злобно квохтали на свою хозяйку – мол, совсем сбрендила старая.

– Здстасте, теть Маш! – громко поздоровался мужчина, не забывая о том, что бабка стала глуха на одно ухо.

– О! – обернулась она, все еще махая клюкой, – Федька? Тебя какой черт принес?

Полковник совсем не обиделся на такой не дружественный привет. Только ухмыльнулся себе в усы.

– Я тоже рад вас видеть. Вот, помыться к вам пришел. В душе летнем есть вода?

– Отчего ж ей не быть. Как ты на прошлой неделе налил – так и осталось.

Мария Петровна была в своем репертуаре. Последние несколько лет она еще сильнее сдала, но продолжала цепко держаться за свой дом и хозяйство, хоть полковник и порывался ее забрать к себе. Не мог бросить старую. Как то так вышло, что кроме нее у них в родственниках никого особо не осталось. Характер у баб Маши, конечно, скверный, но детей она любит и помогает.

Прохладная вода из летнего душа взбодрила и настроила на положительный лад. Фёдор быстро переоделся с запасную чистую футболку, джинсы и поймал на себе подозрительный взгляд Марии Петровны.

– Это куда это ты напомаживаешься? Али девку себе завел?

– Не завел, – отчего то смутился под ее пристальным взглядом полковник.

– Ага, – крякнула бабка, – И кому ты это рассказываешь? Я ж тебя, как облупленного знаю. Иди уже давай.

Полковник поспешил к калитке и чуть не запнулся, услышав вдогонку:

– И конфет ей купи дурень! – и уже тише, сказанное под нос, – Эх, такой мужик пропадает…

И ведь купил. Коробку шоколадных. В магазине напротив.

Чувствовал себя полным придурком, пока продавщица за прилавком строила ему глазки.

Вышел из магазина и посмотрел в сторону конторы – в бухгалтерии горел свет. Автоматические ворота загудели и отъехали в сторону, пропуская черный намытый автомобиль – Петерман с супругой уехали.

Значит, Ира осталась в конторе одна.

Она что то сосредоточенно печатала на компьютере, когда он заглянул в приоткрытую дверь кабинете и залюбовался. Сейчас Ирина казалась такой серьезной, сосредоточенной на работе, но от этого не менее женственной. Он уже заметил, что характер у нее не взрывной. Иначе Петрович огреб бы люлей за своиподколы.

И это ему нравилось.

В ней вообще все нравилось. От корней шикарных светлых волос до маленьких розовых пяточек, что сейчас выглядывали из под стола. Туфли на высоких каблуках валялись рядом, а она болтала босыми ногами и, хмурясь, внимательно смотрела на монитор.

– Добрый вечер, – негромко поздоровался он, стараясь, чтобы громоподобный бас звучал как можно тише.

Она вздрогнула и повернула голову в его сторону, глядя рассеянно и удивленно.

– Здравствуйте, Фёдор Гаврилович, – мягко улыбнулась Ира и виновато добавила, – Извините, я совсем забыла обо всем с этой работой. Проходите.

Полковник зашел в кабинет, неуютно потоптался на месте и протянул ключи от машины.

– Вот. Теперь все работает.

– Спасибо! – широко улыбнулась она, – Спасибо вам большое! Вы меня очень выручили, правда.

– Вы уже отблагодарили, – скупо улыбнулся в ответ, с трудом подбирая слова, – Вкусные били блинчики. Жаль, что быстро кончились.

Про то, что почти весь контейнер отдал Лизке, что после школы заходила в мастерскую с ребятами, он умолчал.

– Понравились? – покраснела от похвалы женщина, – Я вам еще испеку, если хотите.

Тут она заметила коробку конфет в его руках, которую он как идиот неловко вертел в руках, и с легкой хитринкой в глазах предложила:

– А не хотите чаю? Вы какой любите?

– Любой.