Анжела стала для Артема таким же символом местечка, как общественная помойка, до которой нужно было идти минут двадцать, повесив мусорный мешок через плечо, словно Дед Мороз. Никто из домовладельцев почему-то не скинулся и не нанял машину, которая вывозила бы мусор, – все тащили мешки на себе, страдая и кляня все на свете.

Впрочем, иногда Артем думал, что художник был прав насчет места.

Вот почему его все считали шизофреником? На самом деле – нормальный человек. Не без странностей, конечно. Но не шизофреник. Говорили, что в Москве он вел себя абсолютно адекватно. И жена бывшая у художника имелась, и ребенок, и родственники какие-то приезжали, и новый муж бывшей жены, и ее второй ребенок, которого художник ласково трепал по голове и учил рисовать. Все, как у людей.

И вот что удивительно. С тех пор как у Артема появился этот дом, его жизнь изменилась – все стало легко даваться. Буквально сыпалось на голову. Он сделался любимчиком фортуны. Доходило до смешного – если, будучи в командировке, Артем клал в сумку зонт и свернутый плащ, хотя дождей не обещали, в день приезда начинался ливень, и все мокли, кроме него. Если, уезжая в жару, он по ошибке засовывал в чемодан свитер, жара немедленно сменялась холодом. Как раз до нужной температуры – чтобы можно было ходить в свитере. Если во время осмотра достопримечательностей нужно было разуться, например, перед входом в мечеть, у него обязательно оказывался завалявшийся в кармане крем от грибка на ногах. Он всегда был одет по погоде, новая обувь никогда не стирала ему ноги, телефон никогда не отключался, кредитные карты никогда не блокировались. Он не травился новой едой, не заболевал под кондиционерами, не страдал жестоким похмельем от паленого коньяка. Его не обсчитывали в ресторанах, ему не хамили на улицах. Его миновали все возможные и невозможные напасти. Даже в магазинах, куда он заходил просто так, оказывались баснословные скидки. И на вешалке оставался именно тот размер, который идеально ему подходил.

На работе тоже все складывалось как нельзя лучше – он привел в агентство несколько клиентов, с которыми в очередной поездке случайно познакомился и разговорился. Клиенты оказались солидными, и Артему дали такую премию, что он смог выплатить долг за дом.

Все знакомые – и старые, и новые – задумывались о цене, которую он платит за свое беззаботное счастье и подарки судьбы. Это тоже давно все заметили. Стоило ему чего-то пожелать, только обмолвиться о чем-то, как буквально через несколько дней желаемое падало на голову. Например, захотел он поехать в Тоскану, и вот, пожалуйста, знакомые предлагают приехать на виллу – цветы поливать месяц и собаку кормить. Задумывался об этом и сам Артем, но все реже и реже, потому что не было никакой «цены». Он был молод, здоров и успешен. Жил для себя, в свое удовольствие. Тратил деньги на себя, свой дом. У него не было больных родителей, которых нужно содержать и покупать им лекарства. Не было детей, которых нужно растить. Не было никого, кто разрушил бы его жизнь счастливого эгоиста. Он привык брать, а не отдавать и воспринимал это как должное.

В тот период Артем получал удовольствие от своего нового статуса, ему нравилось быть владельцем дома. Он придумывал его не для себя, для других – соседей, гостей, любовниц. Ему нравилось наблюдать за их реакцией – неизменно восхищенной.

Изо всех путешествий он вез в дом коврики, картины, статуэтки, столы и стулья. Просто приехать в магазин и просто выбрать по каталогу не мог. Замечал за собой, что ему стали нравиться всякие стаканчики для свечек, подставки под тарелки. Даже те коллеги и знакомые, кто посмеивался над его домовитостью и отчасти женской зацикленностью на предметах интерьера, признавали у него наличие вкуса. А он мог добрый час выбирать декоративных рыбок, чтобы повесить их на ручку двери.

В доме, несмотря на всесильную и вездесущую Анжелу, которая вносила хаос и могла устроить беспорядок даже в пустом помещении, у Артема было все продумано до мелочей.