Мужчину охватило желание, нетерпеливое, страстное. Он желал ее, прямо здесь, в траве, чтобы их грело солнце и овевал летний ветер. Хотелось запустить пальцы в густые волосы Мелани и крепко прижать ее к себе.

И, как всегда, вместе с желанием возникло раздражение. Что в ней такого, что заставляет его все время хотеть ее? И как это возможно, что он постоянно испытывает желание к женщине, к которой у него нет романтических чувств?

Совершенно ясно, она страшно рассердится, когда он скажет ей правду. Ведь она выбрала его отцом своего ребенка именно потому, что он не хотел детей. Она думала, его вполне устроит статус друга семьи, а она будет безраздельно владеть малышом.

Лучше сразу покончить со всем этим, подумал Бэйли, выходя на заднее крыльцо.

— Мелани, нам надо поговорить, — очень решительно сказал он.

Она взяла Хитреца на руки.

— Хмм, вероятно, это серьезно. Не могу вспомнить, когда ты называл меня Мелани. Надо пойти в дом?

— Нет, здесь поговорим.

— Ладно, отнесу Хитреца, и тогда у тебя будет мое полное, ничем не отвлеченное, ни с кем не разделенное внимание.

Бэйли уселся на траву и, ожидая ее, вновь погрузился в раздумья.

Через минуту Мелани вернулась и уселась напротив, вытянув стройные веснушчатые ноги.

— Что случилось? Ты смотришься слишком серьезно для такого изумительного дня.

Бэйли задумался над тем, как ему лучше начать разговор о совместном опекунстве над ребенком.

— Ты знаешь, я всегда говорил, что не хочу детей.

Она прищурилась.

— Только не говори, что хочешь расторгнуть наш договор.

— Нет, но я хочу внести некоторые изменения.

— Какие? — Между ее бровями появилась напряженная складка.

Бэйли старался не встречаться с ней взглядом.

— Эти изменения не касаются ни твоей беременности, ни нашего последующего развода. Но я не хочу отворачиваться от судьбы и от жизни моего ребенка.

Он взглянул на Мелани, ожидая увидеть гнев в ее ярко-зеленых глазах. А вместо этого увидел одну из тех изумительных мягких улыбок, которые всегда заставляли его сердце переворачиваться.

— Нисколько не удивлена. Я была уверена, что ты придешь к этой мысли.

— Неужели? Я сам только несколько минут назад это понял.

Она встала, чудесная улыбка по-прежнему освещала ее лицо.

— Я же знаю, какой ты, Бэйли. Это одна из причин, почему я хотела, чтобы именно ты стал отцом моего ребенка. Ты не тот человек, который может просто повернуться и уйти, бросить своего малыша. А сейчас я собираюсь пойти готовить ланч. Ты как?

— Через пару минут приду, — сказал Бэйли.

Ему хотелось немножко побыть одному, чтобы осознать — как такое возможно.

Мелани Уотерс знала его явно лучше, чем он — сам себя.

— В одиннадцать встречаемся с мамой и папой на барбекю, — напомнила Мелани, когда они въехали на ярмарочную площадь.

Этот день наконец настал — Четвертое июля. Ясное с самого утра небо обещало жару. Бэйли был в отменном настроении, ведь через несколько часов его работа главного судьи конкурса «Мисс Лучшая Молочница» закончится.

У Мелани тоже было приподнятое настроение. Четвертое июля — самый лучший, самый веселый праздник. Ярмарочная площадь полностью преображалась, по периметру ставились ряды столов и скамеек, продавалась всякая еда и питье. Празднование всегда заканчивалось фейерверком.

— Конкурс намечен на пять часов, так что почти весь день в нашем распоряжении, мы все успеем, — ответил Бэйли.

Мелани кивнула и повернулась к окну, стараясь не замечать, как чудесно выглядит Бэйли. Хотя он был, как всегда, в джинсах, но нарядная синяя в серебряную полоску рубашка подчеркивала опасную синеву его глаз.