Через минуту он вышел из раздевалки, непричесанный, с влажными волосами, рубашка не заправлена в брюки. Похоже, он только что вылез из душа. Увидев Элизабет, Кен смутился.

– Привет, – промямлил он, глядя в пол. – В чем дело?

Элизабет отвела его подальше от двери.

– Кен, я должна поговорить с тобой, лично. Немедленно, – с ударением сказала она.

Кен кивнул, как будто понял, о чем она хотела говорить.

– Конечно. Только дай мне собрать вещи. Я на секунду.

Он нырнул в раздевалку. Через несколько минут он вернулся. Волосы были приглажены, в руках он нес свои пожитки. Он повел Элизабет к скамейке у окна в коридоре. Кен не стал ждать, пока заговорит Элизабет. Да, очевидно, он знал, зачем она пришла.

– Полагаю, ты узнала о сочинении?

С тех пор как она обнаружила, что Кен похитил ее произведение, разнообразные чувства владели Элизабет. Сначала она была поражена, ей с трудом верилось, что Кен Мэтьюз оказался способен на такое; потом разозлилась: Кен нагло использовал ее. А сейчас, при взгляде на его огорченное лицо, Элизабет испытывала странную смесь замешательства и жалости. Ей пришло в голову, что он украл ее рассказ потому, что его поставили в безвыходное положение.

– Почему, Кен? – наконец спросила она.

Кен не поднимал глаз от пола.

– Не знаю, – тихо сказал он. – Я сделал глупость, я поступил ужасно скверно, но меня приперли к стене. Я не мог написать хороший рассказ и не мог честно встретить неприятности, которые меня ждали в случае неудачи.

Элизабет печально покачала головой:

– О, Кен…

Кен взглянул на нее. Взгляд этот выдавал боль, которую он испытывал:

– Прости меня, Лиз. Мне в самом деле очень жаль. Я знаю, как много значат рассказы для тебя. Мне, ей-богу, очень стыдно. Но будь уверена, после матча… ну, я пойду к мистеру Коллинзу и все ему расскажу. Я попрошу у него разрешения написать другое сочинение. Он, наверное, не пойдет на это и завалит меня, но хоть скандала на всю школу не будет. Я знаю, все это очень скверно.

– Все гораздо хуже, – сказала Элизабет. – Я только что с собрания редколлегии «Оракула». Они хотят поместить твой рассказ в праздничном номере.

Кен недоверчиво уставился на нее.

– Да ты что! – воскликнул он.

– Именно так.

Кен молча отвернулся. Элизабет поднялась.

– Я пыталась их отговорить, но они настаивают. Они думают, рассказ очень подходит по теме к столетию города. Естественно, не переговорив с тобой, мне не хотелось открывать правду.

Кен закрыл лицо руками:

– О, Лиз, что мне делать?

В этот момент Элизабет не чувствовала гнева. Она видела, что Кен искренно сожалеет о своем поступке. Она с радостью помогла бы ему, но это было выше ее сил.

– Не знаю, в самом деле не знаю, Кен, – серьезно сказала она.

Кен встал, на лице его отразилась решимость:

– Нечего тут думать. Я должен остановить их. Должен остановить их, пока дело не зашло еще дальше.

Кен отошел от Элизабет и направился к редакции «Оракула». Элизабет страстно хотелось найти другой выход из положения. Но больше ничего не придумаешь. Кену придется отвечать.

Несколько человек поздоровались с Кеном в коридоре, но он не отвечал. И вдруг кто-то обнял его. Это Сюзанна выросла как из-под земли и бросилась ему на шею.