В первый раз со дня приезда в Дублин я чувствовала себя удивительно спокойно, словно на игральной доске наконец-то появились все главные фигуры и матч теперь пойдет в полную силу.

На одной стороне доски был Гроссмейстер. И он был злодеем: он привел в наш мир Невидимых и собирался его уничтожить.

На другой половине доски расположилась я – точка, оставленная остро заточенным карандашом на фотографии, сделанной с высоты птичьего полета. С этого края махала крошечная ручка. Я хотела отомстить за свою сестру и сделать так, чтобы Фейри отправились на хрен, как выразилась бы Дэни, из нашего мира. Я была хорошей.

На доске располагались еще три главных игрока: В'лейн, Бэрронс и Ровена. Их объединяло лишь одно: всем им нужна была я.

Один из них был Фейри. Второй – неизвестно кто. Третья – я была уверена в этом, хоть она ни словом не обмолвилась, а я и не спрашивала, – Грандмистрис ши-видящих.

У всех были свои тайные планы и секреты. И я не сомневалась, что все трое будут лгать мне с такой же легкостью, с какой при случае загонят ножи друг другу в спину.

Я вытащила дневник и начала писать.

Для начала В'лейн. Если верить Ровене, он говорил мне правду. Он действительно принц Видимых, член Верховного Совета и стремится исполнить волю Королевы, прекратив вторжение Невидимых в наш мир и загнав беглецов обратно. Похоже, его можно расположить на моей стороне доски, отведенной для добра, с чем довольно сложно смириться, ведь я знала, что он безжалостен и будет манипулировать мной до самой моей смерти, преследуя свои цели и по мере возможности пытаясь склонить меня к потенциально смертельному для меня сексу.

Ему, как минимум, сто сорок две тысячи лет, а возможно, и значительно больше. Я не уверена, что В'лейн вообще способен понять человеческие эмоции по тому или иному поводу, и именно по этой причине он может нанести мне вред, даже пытаясь от этого вреда уберечь, и последствия будут ужасны.

Затем – Бэрронс. Несомненно, преследующий свои собственные интересы, может ли он быть самым вероломным из всех троих? Когда Ровена упомянула аббатство в нескольких часах езды от города, а затем сказала, что в прошлом месяце Дэни искала меня в книжном магазине, я внезапно поняла, что Бэрронс явно последовал за девушкой и отследил ее передвижения или даже передвижения самой Ровены, которая зачем-то возвращалась в аббатство. Мое аббатство.

А потом ему хватило наглости заставить меня поехать с ним, наверняка чтобы удостовериться, что «Синсар Дабх» не спрятана в подвалах аббатства, – ведь кто, кроме армии ши-видящих, от которых не укроется ни один монстр, охотящийся за книгой, сможет лучше защитить это средоточие черной магии Фейри? И он ведь даже не сказал: «Кстати, пока вас не было, я нашел штаб-квартиру ши-видящих, и я думаю, что они могут рассказать вам кое-что о ваших способностях». Нет, у него не было видимых причин делиться со мной важной информацией.

Бэрронс спокойно ходил среди Теней, и они его не трогали. Он мог видеть Фей, он знал о друидах, он обладал необычайной силой и скоростью, а кроме всего прочего – у меня ушло довольно долгое время на то, чтобы признаться в этом самой себе, – душа, которая скрывалась в глубине его темных глаз, никак не могла быть тридцати лет от роду. Был ли он человеком, который научился обманывать время? Был ли он Фейри, которого я не могла распознать? Если так, то насколько же сильным должен быть Фейри, способный распознать ши-видящую? Возможно ли, что одна из иллюзорных Фейри проникла в его тело и теперь я общаюсь с тем, кто когда-то был Бэрронсом? Я отмела эту мысль в тот же момент, когда она возникла. Я бы ни за что не поверила, что кто-либо, пусть даже и Фейри, смог справиться с Иерихоном Бэрронсом.

Фиона исчезла после того, как попыталась «испортить» его личный ОС-детектор. Инспектор, который осмелился вмешаться в его дела, погиб.