Я вернулась к изучению отвратительной истории. Мужчина убил всю свою семью – жену, детей, своих и приемных, даже собаку, – после чего промчался через полгорода и в итоге врезался в бетонную опору моста на скорости восемьдесят миль в час. Он разбился совсем рядом с тем местом, где прошлой ночью останавливались мы с Бэрронсом. По словам соседей, друзей и сотрудников, никто такого не ожидал. Он был любящим мужем, прекрасным работником местной кредитной компании и образцовым отцом, который регулярно занимался со своими детьми учебой и спортом.

– Если хочешь ругаться, Дэни, – сказала я ей, – то займись этим где-нибудь в другом месте.

– Ни хрена, – ответила она мне.

– Поскольку настоящая причина твоего поведения, – продолжала я, не отрывая глаз от газеты, – в том, что при помощи ругательств ты хочешь казаться более взрослой. Как и миллионы других подростков. Попробуй что-нибудь более оригинальное.

Дома я редко читала что-то кроме воскресных журналов, в которых меня прежде всего интересовали разделы о стиле жизни и новостях моды. Убийств всегда было так много, просто я этого не замечала? Неужели я была настолько рассеянна, что не обращала внимания на уровень преступности?

Дэни подвела к двери свой велосипед.

– Мне не нужно пробовать что-то оригинальное, я сама оригинальна. – Она помолчала. – Так что у вас творится за домом?

Я пожала плечами.

– Ты имеешь в виду машины? Понятия не имею.

Я не собиралась признаваться кому-то из союза ши-видящих, что украла Святыню Фейри, убив по ходу дела шестнадцать человек. Я много читала о паранормальном и усвоила золотое правило: не вреди невинным людям и тем, кто каким-то образом может быть отнесен к этой категории, – судя по сообщениям в газете, которую я читала, это правило нарушалось на каждом шагу.

– Нет. Я имею в виду полусъеденного Грага.

– Грага?

Дэни описала то, что от него осталось.

– Я называю их Носорогами. – Я бросила газету. – Так что, за домом валяются останки этой твари?

Дэни кивнула и скривила губы.

– Носороги, понятное дело. Они серые, бородавчатые, и в носу у них так смешно хрюкает.

– А Граг – это специальное название для данной касты Невидимых?

Было ли это официальным названием, которым пользовался совет ши-видящих? Если так, то я хотела знать больше. Я хотела правил, объяснений. Я хотела, чтобы кто-то направлял мою жизнь и привнес в нее хоть немного смысла. Я хотела пройти курс обучения ши-видящих!

Она пожала плечами.

– Не знаю, как они называются у Невидимых. Просто мы называем их Грагами. Твое название мне нравится больше. Так что, ты уже решила прикончить его или хочешь еще немножко попытать? А что ты сделала с остальными его кишками? Держишь в подвале или как?

Дэни оглянулась, словно пытаясь рассмотреть на полках разложенные мной останки Невидимых. При этом выражение ее лица ясно говорило: «Мне так скучно» и «Ух ты, с кишками – это здорово придумано!»

– О Господи, ты что, думаешь… Нет, Дэни, я не пытаю на лужайке Невидимых! Я вообще не знала, что он там валяется.

Меня беспокоил тот факт, что поблизости разгуливал некто большой и нехороший и Носороги служили ему лишь легкой закуской, а я даже не знала об этом. Он беспокоил меня куда больше, чем возможные домыслы Дэни о моей испорченности. Кто вообще формировал модель ее поведения? Телевидение? Видеоигры? Откуда она набралась подобных идей? Нынешние дети, с одной стороны, опасно чувствительны, с другой – столь же опасно впечатлительны, и все это смешивается в смешных пропорциях, отчего стоимость их жизни, за неимением лучших слов, тоже становится смешной.