— Мне все равно. Мы уже почти приехали, не так ли?

Но он не собирался отступать. Его голос проскрипел в ее ушах.

— Скажите мне, Дилайт, какую музыку вы любите?

— Ну, все что угодно с хорошим ритмом. Знаете, джаз.

— Понятно. И что еще вы любите или не любите?

Она почувствовала, что попала в ловушку. Почему он допрашивает ее?

— Зачем вам это знать? Кажется, совершенно ясно с самого начала этого вечера, что я вам несимпатична, не так ли? Жаль, что я вас огорчила, но от встречи с незнакомым человеком нельзя многого ждать, даже если это происходит в Голливуде!

Он так резко остановил машину, что Сара вскрикнула, когда ее швырнуло вперед, и он удержал ее силой своей стальной руки. Когда она захотела оттолкнуть его, он просто пригвоздил ее к месту. Было страшно, особенно когда его злое смуглое лицо так приблизилось к ней.

— Тогда скажите мне, синьорина Дилайт, почему вы ходите на… эти встречи, выражаясь вашими словами, с незнакомыми людьми? Вы привлекательная молодая женщина, но у вас нет ни мужа, ни любовника. Почему? Может быть, потому что вы предпочитаете разнообразие?

Борясь с отчаянием и импульсивным желанием царапать его ногтями, пока он ее не отпустит, Сара с трудом сохранила спокойствие и с вызовом посмотрела на него:

— Вы не имеете права допрашивать меня, а тем более ожидать, что я отвечу! Вы не только грубы, вы… вы самый…

— А! Что бы вы ни сказали и кем бы я ни был, мы друг другу не совсем безразличны, правда? — Он порывисто рассмеялся, отчего у нее пробежали мурашки по коже.

— Вы с ума сошли! Я не знаю, что вы затеваете против меня, но я вам подыгрывать не собираюсь, понятно? Да вы… мне даже не нравитесь. Вы понимаете, что вы… вы надменный ублю…

— Ругаться женщине не к лицу, — прервал он ее.

К ужасу Сары, он повернулся так, что она оказалась в настоящей ловушке. Его пальцы сжали ее обнаженное плечо, вынудив девушку вскрикнуть от страха, и, растягивая слова с обманчивой мягкостью, он сказал:

— И какое отношение то, что я вам не нравлюсь, имеет к этому?

В этом не было ничего от поцелуя Гарона Ханта. Поцелуй этого смуглого иностранца не отдавал, он брал… брал… и брал. Сара почувствовала, как голова у нее закружилась вихрем, унося ее куда-то, а тело, казалось, таяло и теряло способность оказывать сопротивление.

Его пальцы поглаживали ее затылок, потом приподняли ее лицо. И все это время его губы не выпускали ее губ, сначала грубо опустошая, словно варвар-завоеватель, раздвигая их для себя. И, как будто почувствовав капитуляцию, он становился почти нежным, целуя уголки ее дрожащих губ, и снова властно овладевал ими.

Только когда его руки приблизились к ее груди, словно прожигая тонкое шелковое платье, к Саре вернулся здравый смысл. Она почувствовала себя, как под наркозом, как будто ее собственный голос ей больше не принадлежал.

— Нет, не надо! Пожалуйста, не надо!

— Дилайт… сага. Ты видишь, как страстно мы желаем друг друга. Скорее пойдем к тебе наверх. Ты права, здесь любовью заниматься нельзя — слишком много народу.

Его слова неожиданно вернули Сару к действительности. Ее полузакрытые и блуждающие глаза наконец увидели, что они стоят перед ее домом, и она вспомнила, что он назвал ее по имени.

Все ее тело била дрожь. Она уронила кошелек и ощупью попыталась найти его, благодаря судьбу, что это обстоятельство позволило ей скрыть свое смятение.

— Нет! И, пожалуйста, не… больше не дотрагивайтесь до меня!

Ей приходилось говорить, чтобы держать его на расстоянии. Она запиналась, пытаясь вернуть самообладание.

— Итак, вы доказали все, что хотели… что между нами есть какое-то физическое влечение.