Удивительно, но, словно тоже устав от словесного поединка с ней, он поднялся и вежливо помог ей встать со стула.

— Конечно, извините меня. И если вы не выйдете к обеду, я уверен, Серафина проследит за тем, чтобы вам принесли поесть.

16

Сара захлопнула ставни на больших окнах с решетками, которые она открыла прошлой ночью, когда темная комната стала действовать на нее слишком угнетающе. Утром ее разбудил солнечный свет, вынудивший ее открыть глаза.

Пока она окончательно не проснулась, у нее было странное чувство потери ориентации, когда она смутно удивлялась тому, куда она попала. Снилось ли это ей — была ли она все еще во сне? Все было незнакомым, от постели, на которой она лежала, до яркости солнца и резких криков птиц снаружи. О Господи! Она действительно в Сардинии, во дворце, который на самом деле был средневековым замком-крепостью, невольная пленница итальянского герцога, являющего собой пережиток мрачного средневековья.

Ну и ну! Вещи всегда выглядят лучше по утрам! Еще одна из любимых присказок Нэнни Стегс; но едва ли это утро будет таким! Сара выпрямилась, обнаружив, к своему облегчению, что она одна. Память быстро вернулась к ней, усиливая чувство нереальности, появившееся у нее после пробуждения. Она яростно заморгала и глубоко вдохнула чистый воздух, пахнувший морем, горами и смятыми травами.

Возьми себя в руки, приказала она себе, в то время как ее глаза скользили по комнате, знакомясь с обстановкой.

Комната была убрана в стиле Регентства, период, который ей всегда нравился. Стены отделаны парчой — богатой тканью, в которой золотые нити блестели рядом с бледно-зеленым, а нити цвета слоновой кости для контраста были переплетены с алыми. Канапе из слоновой кости, отделанное золотом, сочеталось по цвету с тяжелыми шторами, висевшими на окнах. Каждый предмет мебели был изысканным и стоил бы целое состояние на аукционе Сотбис. Восточные ковры были небрежно брошены на полированные полы. Из спальни дверь под аркой вела в гостиную, где обращала на себя внимание кушетка в стиле Директории. Над ней висел портрет прелестной темноволосой женщины, полулежавшей на той же самой кушетке; ее подбородок опирался на руку в кольцах, в то время как изящные белые пальцы другой руки играли с тяжелым золотым кулоном, висевшим на ее груди. Прошлой ночью все было тускло освещено. Сара устала и едва ли обладала энергией для того, чтобы изучить все, что ее окружало. Но сегодня солнце падало прямо на портрет, и, очарованная, она выбралась из постели и, босиком пройдя через мавританскую арку двери, встала перед портретом женщины, которая, должно быть, давно была мертва и все же казалась живой; ее слегка косящие карие глаза обещали смех и веселье. А кулон — безусловно, это близнец медальона, который носил герцог. Кто она? Платье изящными складками подчеркивало роскошные изгибы бедер и груди; судя по всему, у нее были длинные ноги. Длинные волосы слегка вились, один тяжелый локон падал на грудь. К разочарованию Сары, портрет не был подписан.

Сара не слышала, как кто-то вошел, и обернулась, презирая себя за то, что сердце сильно забилось. Кажется, она запирала свою дверь — ей что, не позволяют иметь личной жизни, подобно женщине в гареме? Она была готова резко оборвать вошедшего, но вошедший оказался смуглой девушкой, почти ребенком, которая явно нервничала.

— Я… — Сара нетерпеливо вздохнула. — Да, пожалуйста, мне хотелось бы сока. Апельсинового сока, если он у вас есть — или кофе, если сока нет. Имею я право выбирать?

Заметив изумленный взгляд девушки, она перешла на итальянский, хотя, возможно, девушка говорила на диалекте, — и при помощи жестов объяснилась с ней.