Она не отступила перед его взглядом, воскликнув еще более возмущенным тоном:

— А не лучше ли вам самому вспомнить, в чем вы виноваты? Мне кажется, что похищение людей все еще рассматривается как серьезное преступление, даже в диких уголках Сардинии, и предупреждаю вас, что сейчас мой отец, вероятно…

— Я уже связался с сэром Эриком.

Небрежность, с которой он нанес этот последний удар, заставила ее почти задохнуться.

— Вы?!

Он неумолимо продолжал тем же невыразительным голосом, словно не замечая ее возгласа:

— Я сообщил вашему отцу, с которым случайно оказался знаком, что вы и я встретились в Лос-Анджелесе, воспылали безумной страстью друг к другу, и… решили скрыться. Ведь все почти так и произошло, не правда ли, tesoro?

Она с недоверием всматривалась в его лицо, все еще не в состоянии поверить словам, которые только что услышала.

— Что?..

— Пожалуйста, позволь мне закончить, чтобы мы могли успеть сделать то, что необходимо. У нас есть…

Он небрежно посмотрел на свои золотые часы, прежде чем снова взглянуть на нее.

— Я думаю, у нас есть еще около семи часов. Этого времени вполне достаточно для того, чтобы купить что-либо подходящее из одежды, если только ты не пожелаешь слетать в Париж.

— Ради Бога, ты можешь объяснить толком, о чем ты говоришь?

Сара осознала, что ее голос поднялся почти до визга, но ничего не могла с собой поделать. Он был… он был…

Его ответ прозвучал для нее как гром с ясного неба.

— Я говорю о нашей свадьбе, разумеется. Как ты думаешь, что я еще могу иметь в виду? Потерять одну невесту и найти другую — в этом есть какая-то поэтическая справедливость, ты не согласна со мной?

Комната, казалось, завертелась перед ее глазами. Безусловно, она не собиралась впервые в жизни падать в обморок, пока не выскажет ему, что она думает о нем, о произволе, с которым он действует, его герцогском палаццо и о том, что она ненавидела в нем.

— Я не буду… я не хочу…

К своему великому огорчению, Сара обнаружила, что плачет. Сердитые, громкие рыдания, которые ей не удавалось прекратить, шокировали ее.

— Я… я не хочу выходить замуж таким… расчетливым, хладнокровным образом. Я не хочу… чтобы меня использовали и мною дальше манипулировали… вы меня слышите? Я не хочу мириться с вашим… гаремом из других женщин и вашим… я не хочу выходить замуж только потому, что вы… знаете папу и… учитывая то, что вы думали обо мне и как вы называли меня… и…

Когда Сара остановилась, чтобы перевести дух во время своих почти невнятных протестов, она осознала, что плачет на его груди, и его руки обнимают ее, как будто… как будто он и на самом деле сочувствовал ей. Конечно, у нее еще хватило здравого смысла, чтобы понять, какой нелепой была ее мысль! Он только притворяется, что успокаивает ее, с тем чтобы она сделала то, что ему хочется.

Сара пыталась протестовать, вырваться, но его руки держали ее подобно тюрьме, из которой она пыталась сбежать несколько часов назад.

— О… прекратите! Я не… Итальянцы всегда женятся на девственницах, вы… вы сами так говорили. И я не…

Его голос, раздавшийся откуда-то сверху, был невыносимо резким:

— Ах да, видишь ли, Серафина просветила меня на этот счет. А также и мою мачеху, на которую, между прочим, ты произвела достойное впечатление.

Сара почти вздрогнула от интонации его голоса, который между тем превратился в угрожающее недовольное мурлыканье:

— У тебя еще остались какие-либо возражения, Diletta mia?

— Не называйте меня так! О! Как вы осмеливаетесь, особенно теперь? Когда вы… я не хочу выходить замуж за мужчину, который… который не… любит меня, даже если это и безнадежно старомодный образ мышления! И вы никогда… вы настолько своевольны, что даже не подумали… спросить меня, если я…

— Per Dio!

Слова прозвучали так громко, что повергли ее в панику, заставив извиваться, чтобы освободиться, но его руки еще крепче обвились вокруг нее, пока ей не показалось, что он собирается сокрушить каждую косточку в ее теле:

— Ты понимаешь, какая ты невозможная, упрямая колючка? Просить тебя — ха! Сначала ты донимаешь меня придирками и требуешь, чтобы я оставил тебя… по счастливой случайности я обнаруживаю то, что позднее подтвердила моя мачеха.