Пейдж тоже встала и снова потянулась к нему.

— Что произошло, Клэй? — Она взяла его за руку. — Я ничего не понимаю.

— Не надо, Пейдж. — В его голосе сквозили боль и отчаяние, объяснить которые Пейдж не могла. — Не заставляй меня сожалеть об этом больше, чем я сожалею теперь.

Состояние Пейдж было близко к истерике. Поведение Клэя, его странные слова привели ее в полное замешательство, граничащее с отчаянием.

— Да в чем же дело, Клэй? — воскликнула она. В ее глазах показались слезы. — Неужели ты не видишь, не чувствуешь, не понимаешь, что я хочу тебя?

Мужчина, заглянул в глаза женщины, и ему показалось, что он прочел в них признание в неподдельном, удивительном, глубоком чувстве.

— Ты не знаешь меня! — резко бросил он ей, ненавидя себя в эти минуты.

— Не моя в том вина, — собравшись с силами, ответила девушка. Ее лицо застыло, словно его покрыл холодный иней.

Клэй молчал, готовый провалиться сквозь землю. Он презирал себя, но мысль о том, что проявленная им сдержанность была во благо прежде всего ей, не позволяла ему перечеркнуть все и опять заключить ее в объятия.

А Пейдж душили чувство горечи, разочарования и обиды. Никогда еще ей не было так плохо. Дрожащими руками она подобрала с земли свой кружевной топ, с трудом застегнулась. Проделать то же самое с блузкой оказалось невозможным, потому что две самые необходимые пуговицы были оторваны. Тогда она завязала шелковые концы узлом под грудью. Учитывая, что на ней была юбка, а не джинсы, выглядел этот импровизированный костюм нелепо, но девушка не смутилась. Отряхнув с юбки налипшие травинки, она не оборачиваясь быстрым шагом пошла к своей машине.

На следующее утро Пейдж проснулась с тяжелым сердцем. Всю ночь она почти не смыкала глаз. Как все получилось унизительно, как мне горько, думала она. События вчерашнего дня накатили снова, лишая сил и желания встать. А ведь ее ждала куча дел. Главное, за что? Что я ему сделала? Она уткнулась в подушку, и хлопковая ткань вновь стала мокрой от ее слез.

Внезапно печальные размышления девушки прервал телефонный звонок. Нервы у нее были на пределе, и она вздрогнула. Что-то подсказывало ей, что звонил Клэй.

Она быстро откинула одеяло и побежала в холл. Розовая шелковая пижама не сковывала ее движений, а босые ступни щекотал приятный ворс ковровых покрытий.

— Пейдж? — услышала она в трубке радиотелефона. Девушка не ошиблась: это был Клэй.

Его голос был по-утреннему деловит.

Сжимая трубку руками, чуть живая от волнения, Пейдж вернулась в спальню и села на край кровати.

— Пейдж, алло, — повторил Клэй.

— Да-да, — наконец, опомнившись, отозвалась она.

— Я звоню вот по какому делу. Если ваши планы изменились, я мог бы поехать в Вестминстер один и закупить все необходимое для праздника…

Какое благородство, зло усмехнулась про себя Пейдж. Он великодушно дает мне возможность избежать нашей вынужденной деловой встречи. Но я не доставлю ему этого удовольствия…

— У меня действительно есть кое-какие планы на сегодня, и, как ни странно, они тоже связаны с походом по магазинам.

— Вот как, — поняв, что его переиграли, разочарованно произнес Клэй.

— Таким образом, — невозмутимо продолжала она, — я могу купить все, что необходимо для Дня независимости, но мне нужно записать размеры, цвета, фактуру тканей…

— Нет-нет, это исключено, — перебил мужчина.